(АЖ) Вы упомянули, что вокруг Майоля было мало людей. Он любил уединение? Что было в его мастерской?
(ДВ) Это был человек одновременно очень одинокий и постоянно окруженный людьми. Настоящий художник способен работать где угодно. Мастерская еще не делает кого-то художником. Здесь, в Баньюльсе, Майоль работал в подвале. Я работала там вместе с ним. Еще он работал на своей ферме – и в помещении, и под открытым небом. Отель «Мирамар», здесь в Баньюльсе, сдал нам в аренду большой склад: мы там занимались монументальной скульптурой. И ему было все равно где работать. Ему просто было нужно быть защищенным, чтобы он мог творить.
(АЖ) А как насчет мысли нанять подмастерьев?
(ДВ) О, это было совершенно исключено! Это бы ему мешало. Конечно, он несколько раз обращался к специалистам. Но не к каким попало! Долгое время ему помогал брат ван Донгена. Он обращался также к сыну Матисса, Жану, отличному скульптору, застенчивому, но замечательному человеку. Был еще Робер Кутюрье, ставший большим скульптором – недавно мы отпраздновали его столетие[30], – Кутюрье в свое время был прекрасным специалистом. Майоль, как и Роден, работал со скульпторами как с подмастерьями, каждый раз только с одним. И совсем понемногу, изредка. Нет, он действительно был одиночка.
(АЖ) Он нанимал помощника, когда у него было много заказов?
(ДВ) Он нанимал кого-то, когда у него был заказ и нужно было исполнить его в камне или же произвести обрезку.
(АЖ) Обрезку?
(ДВ) Да, это когда скульптор хочет взять удачные части одного проекта, чтобы использовать их в черновом варианте новой статуи или пересобрать иначе. Это называется «делать отводки», как в садоводстве. С Кутюрье он обрезал «Гору», созданную со мной, чтобы изваять «Реку». Ее нужно было обрезать и дальше над ней работать. Тогда шла война. Кутюрье ушел в армию и вернулся только в 43-м. Скульптура оставалась в его мастерской. В тот же вечер, когда я вышла из тюрьмы, мы пошли работать над скульптурой к Кутюрье. Исправляли «Реку».
(АЖ) В конце жизни, перед самым уходом, Майоль работал над новыми произведениями?
(ДВ) Его «Гармония» осталась незавершенной, у нее нет рук. Неважно, он все же закончил большие монументальные скульптуры. И у него были другие замыслы.
(АЖ) Большие монументальные скульптуры?
(ДВ) В принципе это был заказ. Как и памятник, о котором мы уже говорили, памятник Огюсту Бланки в Пюже-Тенье – «Скованное действие». У Майоля была компания друзей, которые хотели подтолкнуть его в сторону монументального искусства. И правильно делали: Майоль был крупнейшим скульптором пленэра нашего времени. Они организовали комитет, чтобы создать памятник Полю Сезанну, – Франц Журден, в то время президент Осеннего салона, и его друзья: Боннар, Вюйар, Матисс, Морис Дени… Этот памятник был не столько заказом, сколько воплотившейся идеей. Майоль обожал Сезанна и все время о нем думал. Хотел отдать ему должное. Благодаря комитету он смог получить небольшую сумму. Сделал множество набросков. Когда скульптуру уже можно было представить, ему предложили подарить ее городу Эксу. Экс памятник не принял! Все было готово, статуя уже была в камне. Теперь муниципалитет Экса постоянно у меня ее просит, но они ее никогда не получат! В конце концов памятник был приобретен муниципалитетом Парижа. Приехал Кесслер – это было в 1925 году, – и они пошли в сад Тюильри. Они долго смотрели, искали. Майоль сказал: «Проще изваять статую, чем ее установить». Особенно в Париже, во Франции, где масса всяких табу. Памятник был размещен очень неудачно, между двумя лестницами, ведущими к террасе Оранжереи. Мои сыновья, когда были маленькими, пошли гулять в Тюильри и не нашли памятника вовсе. Мы еще поговорим о нем, когда вернемся к Тюильри.