— Что дальше, сеньор граф? — спросила юная баронесса, присев рядом. Судя по глазам, хотела издать стон усталости, но в последний момент передумала — крепится, держится. А ещё в её глазах при взгляде на меня не было озорства, не было… Искорки. И я понял, что наши отношения закончены. Как-то сами, мы не сговаривались — и ей больше не хочется продолжать, и мне. Причём ей не потому, что поимела всё, что было можно и всё, лимит. Она не из таких. В каком-то смысле да, спала со мной, чтобы помог устроиться в жизни, но также поступили и три её напарницы по несчатью. Однако став баронессой, ей ничего от меня не было нужно. Она не играла, была той, кто есть. Искренне хотела стать Арандой, владетельницей, основательницей нового рода со старой фамилией, понимала, что это потолок, но была со мной потому, что ей интересен я сам, как я, а не как граф и сеньор. Даже мужа поехала искать, открыто оповестив об этом меня, своего действующего любовника. И заметьте, баронессой её я сам сделал, она не просила!
А теперь, вот, интерес угас. И новых ништяков не хочется, а если и хотелось — сеньорита не из тех, кто ради них будет пересиливать себя и вести себя как Эстер.
— Дальше — собираем и считаем трофеи, — ответил я на её вопрос. — Делим. Затем предлагаем бургу новый вариант мирного договора. Соглашается — подписываем. Нет — уходим отсюда. И возвращаемся осенью, а то и ближе к зиме, с легионом и метательными машинами.
— Хочешь всё же штурмовать город? — грустно усмехнулась она.
Я покачал головой.
— Феррейрос нам не по зубам. Более того, он не по зубам даже тому, кто имеет чудо-оружие. Я говорил это. Нет, только длительная осада, голодомор, пока сами лапки кверху не поднимут. Легион здесь будет тренироваться — какая нахрен разница, под Пуэбло им с палками маршировать, или под Феррейросом? Но легион — это рабсила. Создаём контрвалационную линию — чтоб ни одна падла из города не выскочила. Вокруг — циркумвалационную, чтобы королевская гвардия и другие недруги нас отсюда не выбили.
— А они придут? — тревога в глазах.
— Конечно. Они обязаны будут. Сейчас не пришли — у нас набег завтра. Ждут, чем кончится. А после — обязательно явятся порядок навести. Мы, конница, отступим, легион останется в осаде — королю осада не по зубам. Мы же будем трепать их пути доставки, трепать их войска как делали с наёмниками, пока они сами не уйдут. Даже без генерального сражения их прогоним. А что легион будет сидеть в осаде, одновременно осаждая — так Цезарь подобное делал в Аллезии, и ничего, победил.
Ингрид закивала — эту историю слышала. Тут поразительно много люди знают о былом. Хотя и многое забыли, буду честен.