Теперь он стоял за спиной Оксаны, подкравшись как всегда неслышно, скалясь и подрагивая от предвкушения…
Оксана пискнула и выскочила на свет.
И подавилась воплем. Степан не ушел. Не побежал за Викой. Не побрел к воде, сломленный унижением. Не сел на камни, спрятав лицо в ладони, сотрясаясь плечами. Нет, он стоял у этюдников, слепо таращась на Оксану и лыбился во все десны.
У нее закружилась голова, девушка сделала несколько шагов на ватных ногах и остановилась, когда взгляд Степана сфокусировался на ней. Углы рта опустились, темные глаза прояснились, одна бровь приподнялась. Обычный Степан, ровный и флегматичный. Почудилось ей все?
— Ты чего?
Оксана помотала головой, кое-как добрела до этюдника и плюхнулась на стул. Ветер с реки шевелил волосы, гладил прохладной ладонью лоб, стирая испарину. Шелестела бумага… С последнего наброска на Оксану внимательно смотрела пустыми глазницами сморщенная голова в переплетении корней…
— Можно?
Она не слышала, как он подошел. Ну и что, пусть смотрит. С нее достаточно. Домой. Несколько минут Оксана разглядывала свои испачканные ладони, в линии жизни правой — залегла рыжая хвоинка. Она колупнула ногтем…
— Что ты в ней нашел? — спросила Оксана. Она хотела поднять голову, обернуться, но взгляд зацепился за Ведьмин палец, который, кажется, наклонился сильнее, словно упругие струи Кожуха подкосили утес окончательно, и он вот-вот рухнет, сползет крошащимися обломками в реку, открыв под собой пустоту и черноту. Она не знала Вику. От слова «совсем». Улыбчивая, красивая, склонная к мистике и легкомысленным заявлениям, которые выдавались за эксцентричность — оболочка, натянутая на изломанный каркас; паутинный кокон, облепивший сухой и мертвый куст, — Извини, я не нарочно подслушала. Просто…
— Я узнал ее.
— Что?! Как это?..
Оксана подняла лицо и прищурилась. Слепило солнце. Он шутит, что ли?
Фигура пожала плечами.
— Похоже на дежавю… Воспоминание о прежней жизни… или будущей. О том, что случится, уже случилось… Как будто я давно врос в нее кровью, и узнал родного человека, которого никогда не видел.
Оксана приставила ладонь ко лбу козырьком, пытаясь разглядеть выражение его лица. Нет, ну не хочешь отвечать — не надо. Зачем стебаться?
— Похоже, ты слишком часто здесь бываешь — пробормотала она, отворачиваясь. — Разве это любовь?
— Я этого не говорил, — в голосе проскользнуло удивление, но только на миг, — А потом, на этот счет есть множество мнений. И все они… правильные.
— То есть?
Ей не очень хотелось знать на самом деле. И разговаривать. Она принялась собирать наброски, небрежно укладывая их в папку. Вряд ли она станет что-либо из этого делать. Жаль только времени, и придется искать другую тему для курсовой…