Мы посмеялись над тем, что вшивый все о бане…
И я начал рассказывать о смотре строя и песни, но там опять фигурировала кухня, на которую я слынял, чтобы не петь и не шагать. Я вспомнил, как сидел и чистил картошку, в то время, когда мои однокурсники, на жаре в тридцать два градуса в полном обмундировании демонстрировали слаженность хода и красоту движений. Я упомянул, что в тот день мне поставили котел в дальний угол, потому что на кухне драили пол в страхе, что прибывшее на смотр строя начальство, может заглянуть и туда. А я сидел и чистил картошку у самого окна, из которого доносились бравурные звуки военных маршей, проливающие бальзам на мою душу. «Как здорово» — думал я — сижу здесь в тени и прохладе, а они там, в жаре… шагистикой разминаются… Какой я однако же умный и пронырливый!». И я решил сказать ребятам, по завершению наряда, что «надо мной не капало», поскольку я сидел под ресивером, в котором запасалась вода для кухни…
… О, мой Бог! Теперь я понял почему все мои мысли крутились вокруг кухни и почему бак, висящий в ванной турковского дома мне чем-то был знаком. Конечно! Точно такой же, крашеный зеленой военной краской, бак висел, под потолком, в армейской столовой. Но не это поразило меня — я вспомнил для чего нужны были те толстенные болты, торчавшие из него! К ним подводилось электричество для нагрева воды!!!
Решение было совсем близко!
Наутро я нашел в сарае какой-то старый-драный, в тряпочной изоляции, провод с уже надетой вилкой. Решив, что для проверки он сойдет, я взял ножик и шкурки, а затем битых три часа отскребал краску с болтов. Не обладая, в молодые годы, большим терпением, я решил проверить свою догадку, очистив болты всего лишь частично. Для чего на скорую руку намотав провода на болты и, сказавши: «авось пронесет», сунул вилку в розетку, не успев даже зажмурить глаза.
Но этого и не потребовалось. Ничего не произошло. Кроме того, что в баке что-то как бы негромко щелкнуло, после чего, понемногу, весь дом наполнился неким «потусторонним» гулом, который исходил отовсюду и был вроде бы и не гул, а какое-то состояние напряженности, которое бывает у человека, когда он смотрит на людей или лошадь, тащащих очень тяжелый груз.
«Не сгорели и ладно» — сказал я, слыша, что радиола в соседней комнате продолжает играть. Волнение, охватившее меня, в тот момент, когда я вставлял вилку в розетку, заставило меня выйти на свежий воздух — в доме мне показалось душно…
А когда я вернулся в ванную минут через десять, то уже по самой обстановке я понял — нагреватель работает — в ванной стало теплее. Прикоснувшись рукой к стенке бака я ощутил тепло — радость охватила мое сердце. Рванувшись со всех ног, я вылетел на улицу, чтобы сообщить Ирине «благую весть». Мы стали обсуждать — где и у кого можно найти подходящий провод, как его проложить, чтобы он не мешался и не был опасен и проч., и проч…