Астраханская улица превратилась в сплошную реку, но по ней двигался транспорт, поскольку объездной дороги тогда не было и все грузовики ехали через город.
Где-то возле Милицейской школы нам встретился трамвай, на который упало дерево. Он стоял с выбитыми стеклами и помятой крышей. Было видно, что в салоне полно воды — столько ее налило сквозь разбитые окна.
На проспекте 50-летия, в самом его начале, где полно предприятий, обезумевший народ ловил грузовые автомобили. Причем ловил в полном смысле этого слова — выстраивая живую цепь поперек дороги. Если водитель не соглашался — его увещевали, убеждали, умоляли, несговорчивых — били. Я тоже, чтобы разогреться, сцепился с каким-то дурным водилой, объяснявшим мне, что ему запрещено перевозить в грузовой машине людей. До мордобоя не дошло — так — оттаскали друг друга за грудки, но за это время, народ заполнил кузов до оказа и нам опять пришлось идти пешком.
Электрический градусник на заводе «Тантал» показал 16 градусов тепла. Жжжуть!
По-моему где-то нас все-таки подвезли — уже не помню, но на все про все ушло почти четыре часа. Мы заявились домой часов в восемь вечера — замерзшие, хрипато-простуженные, ужасно усталые и зверски голодные.
Но вот чем прекрасна молодость — на утро мы проснулись свежие и здоровые, будто бы и не прошагали вчера десяток километров, по лужам, мокрые с головы до ног в легкой одежде по, иначе не скажешь, осенней холодине. И могли вспоминать об этом как о забавном приключении, а потом завалиться на пляж, потому что утренняя температура уже достигла 26 градусов.
Интересный факт — по-моему, дня через два, вечером к нам в комнату вбежала тетя Нина, с криками: «В Свмаре ураган! В Самаре ураган!» Мы увидели только конец сюжета, где были показаны две баржи, выкинутые на набережную. Так что — нам круто повезло73.
В память об этом событии, мы все речные прогулочные теплоходы стали называть не иначе как «Ягода-малина».
* * *
Вообще, проведя в Саратове не так уж много лет, я неоднократно попадал под сильный ветер. Но, в основном, это случалось на пляже.
Там мы вставали с раскинутыми руками и поднимали старое покрывало, на котором лежали. Ветер всегда был настолько силен, что это покрывало лежало на нас, стоящих, и не падало вниз. А за такой, «живой стеной», умудрялись спрятаться человек десять, у кого с собой такой большой подстилки не было. На пляже, в основном, страшен не ветер, а песок, гонимый им. Он жестоко сечет кожу, как пескоструйная очистка, а из длинных и пышных женских волос его вообще не вычесать.
У меня как-то хватило ума обернуться, чтобы посмотреть — как ветер гонит песок на нас. За что я поплатился одним глазом. Нет, конечно, глаз не ослеп, но его запорошило так, что потом мне дня трибыло больно его открывать. Никакие чайные примочки не помогали. Так я и ходил с закрытым.