Видел как пара молодых спряталась от ветра в пляжную кабинку, размером меньше деревенского сортира. Так ветер не просто повалил ее, а еще и покатил по пляжу. Крики несчастных были громче ветра и хорошо нам слышны. Еще бы — каркас у этой штуки — металлический и, наверное, намял им нещадно не только бока.
Неоднократно на пляже веселились небольшие смерчики, очень похожие на привидения, неожиданно вырастающие из песка, двигающиеся и непрерывно меняющие свою форму. Фантазия могла нарисовать, и женщину в длинном платье, и мужчину, завернутого в саван, и танцующую змею. А один раз смерч был очень большой и прошел прямо через нас. На какой-то момент ветер стих и покрывало чуть было не свалилось, но мы успели его удержать. А вокруг нас все летало по кругу, как будто бы мы стояли в центре громадной карусели. Окурки, бумажки, листики, песок — все вращалось, если не ошибаюсь, против часовой стрелки, понемногу поднимаясь ввысь. Но это было совсем недолго — смерч пошел дальше, обдав нас сверху мелкой пылью. Ну совсем-совсем мелкой — не песком.
Еще раз, ветер поймал нас почти на самой середине старого саратовского моста. Мы видели приближение непогоды и решили проскочить, но не тут-то было — ветер обогнал нас. Там было совсем жутко — на большой высоте, в двух шагах от решетчатого парапета сквозь который просвечивала где-то там внизу Волга. Мост и так качающийся от каждого проехавшего грузовика или автобуса, заплясал под ногами хуже палубы корабля. Это действительно так, поскольку палуба кренится и качается, но делает это достаточно плавно. А мост — дергается и подпрыгивает как шальной. У меня было желание лечь, прямо на мостовой, за высокий бортовой камень, но, на наше счастье, весь транспорт остановился. И в двух шагах оказался автобус, водитель которого, от излишнего человеколюбия, естественно, двери не открыл. Но за его громадной «спиной» урагана мы почти не почувствовали. Только заболели морской болезнью. Ибо нас потом минут двадцать подташнивало.
И вообще — может меня подводит память, но мне кажется, что был какой-то год и месяц, когда шквалы проходили по Волге практически каждый день, где-то около трех часов дня, как летняя гроза.
И раз уж разговор коснулся пляжа, замечу, что меня, как московского жителя, весьма удивил тот факт, что песок на пляже может быть не просто горячим, а обжигающим ноги. В Москве это принципиально невозможно, но Саратов не бог весть какой юг, скорее наоборот — не совсем Север. Ирина взяла мне шлепанцы, когда первый раз повела на пляж, но я отказывался, говоря, что они мне не нужны. И как же хохотала она надо мной, когда я, ступив на песок, завопил и начал прыгать с одной ноги на другую.