И становится мне зябко.
— Ой… — невольно выдыхаю я, мысленно перебирая всех моих родственничков, будь им пусто!
— Да-да… — скорбно кивает Бобби Сергеевич. — И их, согласитесь, можно понять: только-только улучшили своё благосостояние — и нá тебе! Получите усопшего обратно!
— Сильно возмущались?
— Не то слово! Понастрочили протестов — с этим ещё предстоит разбираться… Но вы не беспокойтесь. Думаю, разберёмся. Спохватились-то они поздновато…
— А вторая помеха? — спрашиваю с тревогой.
— Вторая тоже связана с экономикой. Но и тут уже всё решено. Вам ведь теперь как необоснованно замороженному причитается компенсация… за моральный и материальный ущерб.
— Какая?
И Бобби Сергеевич оглашает сумму, настолько непомерную, что я поначалу ушам своим не верю — переспрашиваю. Но нет, никакой ошибки, всё расслышано правильно. Видимо, пока я спал условно вечным сном, инфляция, в отличие от меня, не дремала.
— А сколько это будет… по тогдашнему курсу?
Сумма приуменьшается, но всё равно остаётся откровенно грандиозной.
— Знаете что… — решительно говорю я. — Отметьте там у себя: никаких претензий к наследникам своим не имею! Рыбка задом не плывёт…
Бобби Сергеевич потрясён.
— Господи… — еле выговаривает он, чуть отшатнувшись и глядя на меня едва ли не с благоговением. — Да что ж вы за человек такой!..
* * *
Зеркальная дверь отворяется, и входит следователь.
— А-а, явились?.. — недобро произносит он, бросая на стол древнюю картонную папку с траурно-чёрным оттиском: «Дело №…» (надо полагать, совсем уже кого-то допотопного разморозили).
Следователь относительно молод, но крайне утомлён и рассержен. Плюхается в своё полукресло за столом и с неприязнью смотрит на Бобби Сергеевича.
— Как же ты меня достал… — цедит он. — Как же вы все меня достали! Правозащитники хреновы!..
Бобби Сергеевич отвечает ему умильной улыбкой.
— Ну вот… — укоризненно говорит он. — А я тебя обрадовать хотел…
— Обрадовать?! — взвивается тот. — Мало мне нынешних бандюганов, а тут ещё ты со своими мерзляками!..
— Да погоди ты, — пытается урезонить его мой друг Бобби. — Досказать дай…
Не даёт:
— Вы чего добиваетесь? Чтобы Холодильник совсем опустел? Опустеет!
— Так на вас же работаем. Есть теперь куда класть.
— Ну вот кого ты привёл? — не слушая, бушует следователь. — Кого ты мне привёл? Смотрел я его дело! Ну подставили, ну… И где я подставщика этого буду теперь искать? Либо помер давно, либо тоже лежит… зябнет… — Хозяин кабинетика берёт себя в руки, малость успокаивается. — Ладно… — бурчит он. — Садись пиши заяву…
Последняя фраза, судя по всему, адресована мне.