В Африке к югу от Сахары квашиоркор, болезнь дефицита белка, которая все еще может быть смертельной, известна как «болезнь, которую ребенок получает, когда рождается следующий». Первая публикация Уильямс в журнале «Ланцет» начинается со следующих слов: «Название „квашиоркор“ указывает на болезнь, которой заболевает низложенный старший по возрасту ребенок при рождении следующего ребенка» (Williams, 1935, p. 1151). Если болезнь выявлена на ранней стадии, хорошее питание может спасти ребенка. Однако в дополненной статье о здоровье детей Золотого Берега[21] три года спустя Уильямс описывает идиллическую жизнь большинства маленьких детей на фоне отвержения старшего ребенка:
Женщина располагает большим количеством времени, которое ей нравится проводить с ребенком. Сначала она его медленно моет и тратит на это много времени. Затем она очень аккуратно и с удовольствием меняет пеленки. Она припудривает его. Эта безграничная любовь к маленькому ребенку резко контрастирует с пренебрежением и безразличием, с которыми она может обращаться с детьми старшего возраста. До двух лет жизнь балует ребенка, но это существование грубо обрывается. У его матери есть либо еще один ребенок, либо она уходит с мужем и оставляет ребенка бабушке. Я наблюдала выражение сильного гнева и горечи у ребенка, который обнаружил, что место на спине его матери узурпировано новым ребенком. после периода слепого страдания ребенок привыкает к этому. Люди добры к нему (Williams, 1938, p. 99; курсив мой. – Дж. М.).
Доктор Уильямс открыто называет появление сиблинга травмирующим событием и даже высказывает предположение, что причину публикации едких, непродуманных статей в местных газетах Золотого Берега, написанных взрослыми людьми, стоит искать в травмирующем опыте детства.
Младенческая ревность отыгрывается в подковерной борьбе взрослых.
В 1962 году, еще раз подробно описывая квашиоркор, доктор Уильямс приводит сообщение А. П. Фармера из Восточной Африки: «28 изученных случаев квашиоркора соотносились с 48 возможными причинами. Четыре случая были связаны с плохим питанием, обусловленным бедностью, причиной 17 других являлись медицинские заболевания», но при этом «социальные и психологические факторы лежали в основе 19 случаев, [и] еще 8 были связаны с „внезапным отлучением от груди“» (Williams, 1962, p. 342). В слабой экономике питания может действительно не хватать с появлением нового ребенка, которому нужен единственный надежный источник – грудное молоко. То же самое относится к близнецам. В простых культурах то, что западные объяснения считают детской инфантильной завистью, вполне может быть детским голодом. Малышу есть что терять, когда появляется сиблинг. Некоторым народам к югу от Сахары, таким как талленси, удается весьма безболезненно осуществить процесс «смещения» старшего ребенка, тогда как другие не пытаются смягчить эту травму, но, похоже, что эта травма признается всеми участниками. В годы между мировыми войнами некоторые западные исследователи отмечали это, но не развивали свои размышления по поводу важности сиблингов. Типичное заболевание сиблинга в результате ревности широко признается в других культурах. Я считаю, что наша неспособность предоставить этой проблематике решающее место носит этноцентричный характер.