Глубокой ночью я проснулся от чувства, что по моему телу, по кровеносным сосудам, как бы внутри них скользит какой-то длинный предмет, очень похожий на красный карандаш, фигурировавший в моих добольничных переживаниях. Я физически ощущал его медленное продвижение по сосудам ног, груди, рук и одновременно с этим чувствовал, что это «зондирование» кровеносных сосудов имеет очистительное значение: мистический катетер в виде красного карандаша обновлял, прочищал протоки сосудов. После этой духовно-ментальной операции, длившейся минут пять, я на самом деле почувствовал телесное обновление — легкость, упругость мышц, более свободное дыхание.
Утром я проснулся рано, легко, как в детстве, вскочил с постели и пошел в ванную. Я был в одних трусах и когда нагнулся над ванной, чтобы облить холодной водой шею, грудь и спину, то поразился своему телу — оно было накачено такой физической мощью, которую можно сравнить с мощью какого-нибудь бегемота, но никак не человеческой. От малейшего движения плеч, рук исходила энергия этой невероятной физической силы, как если бы моя кожа скрывала под собой другое тело, сила и упругость которого превосходили все возможные о них человеческие представления.
С тех пор я заметил, что период очередного адского истязания обязательно заканчивался своеобразным внутренним возрастанием моих духовных сил. Внутренний космос имел свое собственное время и возрастные периоды, состоящие из инициаций, ступеней, по которым я переходил с одного духовного уровня на другой — в следующий слой ментального «пирога». В каждом таком слое было и свое «население», отличающееся от предыдущего более мощной энергетикой. Это было постепенное развертывание программы коллективного сознательного, которую можно назвать «Бог сил» (по молитве «Боже сил и всякие плоти…»).
К тому времени, уловив механизм этого «восхождения», я уже начинал понимать, что «бесы» — те же «ангелы», служебные умные силы, выступающие в функции устрашения. Страх был своего рода бичом, подгоняющим меня вверх. И все же, догадываясь об этой их природе замаскированных ангелов, одетых в страшные маски, каждый раз, встречая их лицом к лицу я видел их в новом обличье — степень исходящих от них фобий всегда превышала мою готовность им противостоять: служба «Страха Божия» работала без срывов как хорошо отлаженный механизм, способный бесконечно — как мне тогда казалось — увеличивать свою интенсивность и эффективность воздействия.