Однако эти связывающие нас теплые лучи не носили характер физического вожделения, похоти. Любовные потоки были просто естественной средой для «ангелов» как воздух естественен для людей. Вскрытые ангельские мыслеформы, среди которых я оказался, просто проявлялись таким образом по своим «ангельским» свойствам (кроме того, видимо, работала и мыслеформа «возносящийся Христос в окружении ангелов»). Я как бы приподнял угол рогожи, внешней телесности, и черви (в данном случае — ангелы) закопошились, обнажились и заволновались, лишенные привычной своей защиты от «дневного света». Вскрытие ангельского слоя в человеческом сознании произвело как бы переполох в муравейнике, ангелятнике. Спровоцированные моим молящимся сердцем, они выглянули в наш мир, я выманил их наружу, но среда, реальность, куда я их непроизвольно выманил, была не их реальностью — отсюда и возникли эти судороги, корчи и дерганья на лицах.
У женщины, которая стояла рядом со мной и на которую я время от времени поглядывал, уже начинались какие-то подозрительные трепетания всего тела, первые его вздрагивания, как у хлыстов во время радений. Я поспешил встать и отойти от нее подальше. Пробираясь к выходу, к передней двери и продолжая молиться, я наткнулся взглядом, точнее невидимая сила, как тогда в церкви на Краснобогатырской, ткнула меня в надпись над кнопкой звонка водителю. Там было от руки написано: «Ты мне больше не звони». У меня совершенно непроизвольно пронесся вопрос в голове: «В смысле, чтобы я больше не молился?». И одновременно с этим вопросом я услышал рядом с собой резкое «Да!». Это сказал мужчина, стоящий за мной, отвечая на чей-то вопрос позади него, выходит ли он на следующей остановке. Разумеется, это совпадение, это «да» было понято мной как запрещающее молиться, исходящее то ли от самого настоящего Христа, то ли от Бога-Отца. Во всяком случае это типичный механизм артикулирования «Властей», как бы регулирующих процессы, происходящие в мандале христианского коллективного бессознательного.
Испуганный совпадением, я действительно прекратил молиться. Но буквально на следующий день, пересекая Звездный бульвар, опять принялся за Иисусову молитву. Шагах в десяти от меня впереди шел какой-то мужчина. Мы одновременно с ним вступили на тротуар, я молился, а он поперся, не глядя и как-то боком, как согнутая креветка, прямо на мостовую, где его чуть не сбил зеленый «Москвич». Водитель успел затормозить, высунулся из окна и, обращаясь почему-то в мою сторону, крикнул: «Ты тут не в царствии небесном!». Довольно странная ругань для шофера, который чуть было не задавил человека. Одним словом я эту фразу адресовал тоже к себе и с тех пор позволял себе молиться только находясь один в комнате или каком-нибудь помещении. Однако я «намолил» в свое сердце столько любовной энергии, что она время от времени выплескивалась из меня автоматически, без молитвы, создавая вокруг меня эротическое море и вовлекая меня в удивительные и мало приятные приключения.