Однако выбраться из силовых миров сразу, одним усилием, одним отстранением мысли было невозможно — сознание эволюционировало по силовым мирам, мирам натурализованных символов, постепенно переходя из одного мира в другой. Калачакра как зависимость восприятия мира от мысли и силового его на тебя воздействия оказалась реальным феноменом артикуляции коллективного бессознательного в сознательное.
Поздно вечером того же дня я уже разгуливал в грандиозном, космическом мире гигантских «Престолов» в виде памятников у метро «ВДНХ», здании гостиницы «Космос», мостов и эстакад, высотных зданий — они гудели, вибрировали, излучали чудовищной силы космическую энергию, как бы рассчитанную на космогонизирование больших духовных масс, духовных скоплений, наделенных сознанием, то есть людей-«ангелов».
Необходимость своей волей способствовать быстрейшему «прокручиванию» этого этапа созерцания, как-то выбраться из психоделики «Престолов» я ясно понял и ощутил некоторое время спустя на Рижской эстакаде. Я шел по ней и думал о «Престолах» и обо всем, с этим связанным. Восприятие мое опять настроилось на «престольную» волну видения, в уме пронеслась мятежная мысль «ангела»: я подумал, что, вот, мол, какая-то хуйня под ногами болтается (имея в виду эстакаду). И тут же получил «удар бичом», испытал животный «ужас ангела» — я буквально физически ощутил колебание эстакады, она завибрировала, к сердцу и глазам подступила какая-то другая искаженно-распадающаяся реальность и от чудовищного страха, что эстакада сейчас на самом деле рухнет и я вместе с ней, у меня задрожали и подогнулись ноги, сердце сжалось, я схватился за поручни и не знал, что делать — я боялся продолжения своей собственной мысли, ее разрушающей силы (продолжением моей мысли была, собственно, сама эстакада). Состояние, разумеется, было иллюзорным, психоделическим, чтобы я не думал, эстакада, если бы к тому не было физических причин, не рухнула бы, но мое сознание вполне могло бы «рухнуть» вместе со мной и «эстакадой» (как продолжением моей мысли). С огромной осторожностью, буквально неся свой ум в руках как чашу с водой, боясь пролить хоть одну каплю, все силы употребляя, чтобы не думать о «Престолах» как о «хуйне», ускоренным шагом я сошел с эстакады.
Я погулял немного в Сокольническом парке. Нужно было возвращаться. Я не отважился опять пешком проделать путь по эстакаде и сел на автобус. Когда мы въехали на эстакаду, я почувствовал, что приступ «отрицания престолов» опять у меня начинается. Силовой ангельский мир вокруг меня заволновался. Ангельская сущность пассажиров автобуса, составлявшая со мной как бы единое силовое поле, буквально дрожало от страха вместе со мной и всеми силами старалось отвести меня от навязчивой мысли о «Престолах» как о «болтающейся под ногами хуйне». Пассажиры усиленно кашляли, старались громким разговором между собой, в котором чаще всего проскальзывали слова типа «не надо» и т. п., отвлечь меня от навязчивого состояния. Кроме того, усилилась «ангельская» визуализация лиц: прекрасные глаза «ангелов» смотрели на меня с ужасом: я читал на лицах окружающих меня пассажиров тот же самый «ужас ангела», который сам испытал час назад.