Тост не мог не понравиться, за него все дружно подняли бокалы>{421}.
…Приближался конец декабря, и всё нетерпеливее становилось ожидание момента возвращения домой. Наконец, 22 декабря всю троицу пригласил к себе И. М. Майский. «Вот и дождались! — сказал он с улыбкой. — Визы получены. Новый год будете встречать дома».
Но оказию пришлось ждать еще несколько дней. Лишь 4 января 1943 г. раздалось давно ожидаемое:
— Сегодня! В 20.00 летим!
Летели на высоте 22 тысяч футов в бомболюке неотапливаемого английского бомбардировщика. С помощью членов экипажа не без труда втиснулись в облегающие тело специальные комбинезоны с электрическим подогревом. На головы надели теплые, на меху шлемофоны, на руки — меховые рукавицы.
Полет был, конечно, мучительным. Заснуть невозможно, скорее это было какое-то полуобморочное забытье, из которого то и дело выводил резкий маневр бомбардировщика. Томительное ожидание под мощный гул моторов облегчалось лишь мыслью, что каждый оборот винта приближал к родной земле. И вот бомбардировщик резко сбавляет скорость, уже почти не слышно шума винтов, самолет идет по прямой, и вдруг легкий толчок, скрип тормозов под ногами… Через проем бомболюка виден белый снег — во Внукове настоящая зима. Что ж, хорошо в гостях, а дома — лучше.
На обывательские суждения, а нужно ли было отрывать героев от их ратных дел и посылать за океан, хорошо ответил Иван Михайлович Майский: «Не подлежит никакому сомнению, что наши комсомольцы сделали большое и полезное дело… Главное — они так хорошо воплощали юность Советского Союза, свежую, сильную, смелую, глубоко верящую в будущее своей страны и своего народа. Это производило большое впечатление, и многие англичане, приходившие в соприкосновение с нашей тройкой, потом говорили: „Страну, которая имеет такую молодежь, нельзя победить!“»>{422}.
Такие поездки, конечно, остаются в памяти на всю жизнь. Тем более что отчитываться о визите за океан Людмиле (на сей раз только ей одной) пришлось Верховному главнокомандующему. И. В. Сталин долго расспрашивал о впечатлениях от поездки, настоятельно попросил поделиться своими мыслями о подготовке сверхметких стрелков, об их оружии, интересовался тактикой, которую его собеседница применяла в степи под Одессой и в горах у Севастополя.
Стал он расспрашивать и о том, почему Людмила так рвется назад, на фронт.
— Очень много потерь в этой войне, — ответила Павличенко. — Но ведь воевать кому-то надо. Вот я и хочу вернуться к своим боевым товарищам. У меня — знания и опыт. Так что шансов уцелеть больше.