К двенадцати годам Шейн стала лучшей воительницей своего поколения. Настолько хорошей, что произвела впечатление даже на бабушку.
Шейден все время был рядом. Бросал ей бурдюк с водой с края площадки для боя. Щипал, если сестра засыпала на заседаниях совета. Он карабкался за ней по стенам крепости на вершину сторожевой башни, растягивался рядом на холодных каменных плитах и поправлял Шейн, когда та придумывала созвездия, названия которых не смогла запомнить.
– Вон гигантский морской змей, он хочет раздавить Рокриммон мощными челюстями.
Шейден откинул с лица растрепанные волосы.
– Это не змей. Это лук созвездия Девы-воительницы. Той, что защитила острова Несокрушимых от атаки сотни кораблей, стрелы его могли пробить самый толстый корпус.
Шейн сморщила нос, разглядывая звезды.
– А мне кажется – на змею смахивает. Может, это Дева – покорительница змей? Величайшая Военная предводительница всех времен с поясом из змеиной кожи и боевым топором…
– А вон там, наверное, ее большая круглая голова, – отозвался Шейден, кивая на низко висящую над горизонтом луну.
– Из лучших воинов всегда получаются лучшие Военные вожди, – засмеялась Шейн.
– Отец говорит не так. Он твердит, что быть вождем означает не только сражаться.
– Жаль, но я просто безнадежна. – Шейн показала брату язык. – Запомнить все законы, соглашения, имена всех этих душных послов…
– Может, ты запомнишь, если перестанешь звать их Лисомордым и Смердячим Барсуком, – поддразнил ее брат.
Шейн засмеялась вместе с ним. Ей предстояло стать следующим Военным вождем, порой ответственность тяжким грузом давила на нее и с каждым годом была все весомее. Но здесь, наверху, с Шейденом Шейн было легче. Оставались лишь они, звезды и ночная мелодия Рокриммона – потрескивание дров в кострах дозорных, плеск волн, на которых качались корабли у причалов далеко внизу. Шейден всегда показывал ей язык, когда знал, что сестра вот-вот сморозит какую-нибудь глупость. Но та все равно ее произносила.
Каждый раз, когда ее одолевали сомнения в том, что она не годится на роль Военного вождя, Шейн вспоминала о брате – своем зеркальном отражении, кто был способен на все, чего не могла она.
– Смотри: Влюбленные, – улыбнулся брат, указывая между зубцами крепостной стены на две яркие звезды над морем, что сияли над далекими волнами. Всегда рядом.
– Это не Влюбленные, – фыркнула Шейн, приподнявшись на локтях. – Это Близнецы. Ты и я. Неважно, что я родилась первой, все равно мы близнецы. Мы должны править вместе. На мне, чур, все веселье – завоевания и церемониальные битвы, а ты займешься всякой скукотой.