Последний вздох Аполлона (Ридаль) - страница 72

Чепмен рассмеялся собственной шутке, лицо Уолша осталось серьезным.

– Если я буду располагать информацией об убийце, это может пригодиться в нашем деле, вы не находите?

Фергюс перестал смеяться.

– Но дело – прежде всего. Помните об этом, Джозеф.

Уолш кивнул.

Дождь уже не моросил, небо разъяснилось, и, выйдя из тепла, молодой человек совсем не почувствовал промозглого ноябрьского холода. Его путь лежал на Стрэнд – в Сомерсет-хаус.


Вечером на платформе, в паровозном дыму, Уолш снова встретился с Фергюсом Чепменом.

– Указание одно: уничтожьте картину. Любой ценой, это понятно? Да, чуть не забыл: вот ваша газета.

Глава 6

Прошлой ночью Уолш почти не спал, и второе десятичасовое путешествие с пересадкой на паром окончательно его вымотало. Благодаря поездке в Лондон он сделал несколько полезных открытий, однако решил отложить мыслительную работу на более благоприятное время. Вернувшись в «Луксор» на рассвете, Уолш сразу лег и проспал до обеда.

Когда он вошел в Салон Муз с газетой под мышкой, на стол даже не начали накрывать. Определенно, Шабо не справлялся без Дюпона и всё же не торопился нанимать нового портье. Джозефу пришло в голову, что владелец отеля экономит на слугах, потому что уже выплатил Дюпону жалованье за месяц вперед, дабы заручиться его молчанием. Виктор Дюпон мог покинуть «Луксор» лишь по одной причине – выполняя указание своего хозяина.

Мысленно улыбнувшись, Уолш опустился в кресло и развернул газету. Статью Найтли он прочел еще в поезде, а теперь перечитывал, проверяя свои догадки. Журналист не просто намекал на причастность француза к краже драгоценностей баронессы Эддерли, он буквально вынес ему приговор. Француз приехал в Лондон за полгода до происшествия и открыл небольшой, но весьма изысканный отель, на обустройство которого потратил уйму денег. Найтли предположил, что украденное ожерелье с лихвой покрыло бы его издержки. По словам журналиста, это был тот случай, когда всё ясно без доказательств. Виновен.

Для Уолша самым примечательным в этой истории оказалось имя француза. Его звали Мишель Шабо.

Он поднял глаза от газеты как раз в тот момент, когда в салоне появились Гончаров и Лючия Морелли. Ее пальцы снова заметно дрожали. Разговор начался с обвинений: «американец» якобы за ней шпионил. Джозеф слегка нахмурился: стоило ему ненадолго отлучиться из города, как Дмитрий принял сторону певицы. Впрочем, Уолшу удалось быстро сместить акценты, так что в итоге сама Лючия была вынуждена объясняться.

– Я потребовала у Найтли вернуть старый долг.

Художник заметно сник: