— Конюх Захар Матвеевич, подобно часовому, умер на своем посту. Вот на таких, как он и держится вся наша русская земля…
И бросив горстку земли в могилу, он удалился с кладбища.
А Семен потерял еще одного близкого ему человека. Старшим конюхом Григорий Иванович назначил, а лучше сказать, принял на должность конюха Силантия Благоева. Спустя некоторое время после этого в доверительном разговоре с Семеном, впервые назвав его так полным именем, Григорий Иванович сказал:
— Знаешь, Семен, я помещик новой формации, хочу, чтобы все работники нашей с Полей владения были наемными. И чтобы каждый работник имел свой дом и свое небольшое хозяйство. И чтобы он был полностью независим от помещика. Нашу людскую мы потом ликвидируем. А пока ты у Силантия будешь первым помощником, как и у Захара Матвеевича.
* * *
На конюшню пришел новый конюх, и Семен познакомил его с работниками конюшни, да и с лошадьми, — рассказывал об их повадках и нравах. А сам он чаще стал ходить на кладбище и посещать могилы матери и Захара Матвеевича. На их могилы Семен установил кресты. Когда он ходил по кладбищу, то с удивлением обнаружил на некоторых крестах фамилии и имена усопших, а также даты рождения и смерти. Но это встречалось только у бывших богатых. А у бедных были только одни кресты, да и те не у всех.
Эти мысли после посещения кладбища еще долго не покидали Семена.
* * *
Прошло еще три года. Наступил 1895 год. В этом году Семену надлежало идти в солдаты. Так как Семен работал у помещика Старовойтова, то урядник, ведающий набором рекрутов, прибыл к Илье Андреевичу. Однако Илья Андреевич, выслушав урядника, сказал:
— Я отошел от управления хозяйством. Теперь этими вопросами занимается мой зять Григорий Иванович Бунич. Но он в отъезде, и в его отсутствие всеми вопросами ведает его жена, моя дочь Поля.
На другой день Поля передала Семену, что ему необходимо придти в дом старосты, и при этом добавила:
— Семка, тебя забирают в солдаты. Служи честно царю и отечеству. Вспоминай и нас иногда. А когда закончишь службу, возвращайся к нам в село Старовойтово. Ну, а теперь — прощай…
И она поцеловала Семена и трижды перекрестила его.
В доме старосты была и сельская управа. Когда Семен пришел туда, там уже сидели два паренька Семкиного возраста. И дьяк оформлял им сопроводительные документы.
Когда дошла очередь до Семена, дьяк стал спрашивать его фамилию и отчество. У Семена не было ни фамилии, ни отчества, так как он не знал даже имени своего отца.
— А что же тебе мать не сказала имя твоего отца? — спросил староста.