* * *
Прошло полгода, а Егор всё никак не мог объясниться с Таней, всё откладывал на потом. Время шло, и Егор просто не знал, как это сделать и с чего начать. И вот однажды проходя мимо библиотеки, — а он точно знал, что Таня там, — и он зашел к ней.
Таня стояла за барьерчиком и читала какую-то книгу. Егор поздоровался и обратился к ней официально:
— Татьяна Сергеевна, вы заняты?
— Просто Таня, — оторвав взгляд от книги, сказала она.
— Да, но вы на работе, — несмело возразил Егор.
— А что вы хотите, Егор Семенович, уже Таня приняла эту игру и лукаво улыбнулась.
— Есть ли у вас в библиотеке такая книга, ну про любовь, что ли, где парень хочет объясниться девушке, а не знает, как это сделать.
— Нет, — ответила Таня, — такой книги у нас нет. А объясниться можно очень просто и без слов. Просто надо принести и подарить ей букет цветов. И это будет понятно без всяких слов.
Егора будто огнем обожгло: как же он сам не мог догадаться до этого. А вечером он принес Тане большой букет полевых цветов вперемежку с лесными фиалками. Таня, конечно, догадалась, что Егор обязательно принесет цветы. К этому событию она приготовилась и ждала, и когда этот ожидаемый ею букет оказался в ее руках, она поблагодарила Егора и долго любовалась цветами. Потом опустила их в кринку с водой и поставила на стол.
— Садись Егор, сейчас будем пить чай.
Чай у них стал не только средством общения, но и в какой-то степени своеобразным любовным напитком.
Когда они выпили по первой чашке, Таня налила Егору вторую чашку, а потом и себе. Поставив чайник на стол, она обняла его сзади за шею и тихо сказала:
— Егор, ну вот почему так, ты большой и сильный, но такой несмелый. А люди говорят, что весной ты медведя одолел одной рогатиной…
— Да это был совсем отощавший медведь, только что вылезший из берлоги. Я его просто отогнал.
Егор спиной ощущал молодое упругое тело Тани и погружался в ту сладостную истому, которая свойственна только тем влюбленным, что соблюдали нравственную и телесную чистоту встреч и ухаживаний до самой свадьбы. Он гладил и целовал её нежные руки, будто погружаясь в чудесный сон и боясь его испортить.
Первой от этого сна как бы очнулась Таня и сказала:
— Егор, а чай то у нас совсем остыл.
Егор потрогал свою чашку, но хоть не ощутил тепла, тихо сказал:
— Ну и что, попьем и холодный…
* * *
После этого они стали чаще встречаться за чашкой чая, а Егор иногда вспоминал ту первую их встречу, когда Таня обнимала его за шею и наверняка ощущала серебряную цепочку с крестиком. Тогда она ничего не сказала ему по этому поводу. Егор понял, что для Тани любовь дороже всех этих условностей, и вскоре сделал ей предложение стать его женой.