Но со всем этим можно справиться. В конце концов, зачем Долине всеобще знаменитая Академия?..
Однако о делах и проблемах маги будут думать завтра. Даже, может, послезавтра: раньше никак, потому что сегодня – праздник.
Они шли рядом, воин в чёрной броне, старый поджарый волк, и девушка с седой прядью в каштановых волосах – в ослепительно-сияющем белом платье. Белом-пребелом, самом белом, какое только смогли измыслить чародейки под командой Ирэн Мескотт.
Шли медленно, торжественно, а за ними валила толпа – маги, арендаторы, стража, даже гоблины, все вперемешку. Миновали уютную Часовую площадь с её платанами, острой башенкой с курантами, книжной лавкой «Дно Миров», где в дверях улыбалась её всегда такая серьёзная хозяйка, госпожа Ара; шли уютными улочками и центральным проездом – к Ратуше.
Там уже ждала собравшаяся толпа.
Хаген и Сильвия поднялись на ступени. Взялись за руки, глядя друг на друга.
Он улыбался. И у Сильвии губы тоже растягивались чуть не до ушей.
Не было ни распорядителей, ни властителей, никого. Только они двое.
– Сим мы…
– Хаген, тан Хединсея, и Сильвия Нагваль из Красного Арка…
– Перед всем обществом любезной нам Долины…
– Объявляем друг друга…
– Мужем и женой!
Взмыли радужные каскады иллюзий, взорвались фейерверки – и настоящие, и магические. Взвихрились торнадо розовых лепестков. Толпа дружно грянула сперва «ура!», затем «горько!», и потом снова «ура!».
Губы у него были сухие, жёсткие и обветренные. Только голова у Сильвии закружилась всё равно, и колени ослабли.
А после они остались наедине в доме Хагена, то есть в доме целителя Динтры. В спальне, рядом с широченной кроватью, которой Сильвия твёрдо решила пользоваться как можно чаще и разнообразнее. Впрочем, не только кроватью – в доме имелась масса иных, не менее уютных и располагающих к шалостям уголков.
И сейчас она слегка пошевелила пальцами. Чары эти Сильвия почерпнула из передававшегося девчонками-адептками из рук в руки списка «лучших чар для любовных игр», втихаря успела переделать «под новую магию» – и вот белое платье, нижние юбки, корсет и прочие мелочи послушно исчезли.
Её подхватили сильные руки, железные руки; сухие жёсткие губы, привыкшие выкрикивать команды на поле брани, прошептали на ухо что-то смешное и ласковое, отчего всё таяло в груди. С чёрной бронёй он уже расстался, сейчас полетела в угол праздничная рубаха, и пальцы Сильвии пробежали по настоящей паутине шрамов, покрывавших спину, руки, плечи…
Она обожала каждый из них. И хотела узнать историю каждого. И она это узнает, непременно. А пока что…