Пока Уэстклиф с лордом Блэндфордом курили сигары, Рэйф уединился с отцом для разговора с глазу на глаз. Они направились в библиотеку, большую и красивую комнату, высотой в два этажа, с полками красного дерева, вмещавшими более десяти тысячи томов. Вровень с книжными полками в нишу был встроен буфет.
Рэйф с благодарностью отметил, что на его мраморной поверхности была выставлена батарея бутылок и графинов. Чувствуя потребность в чем–то более крепком, чем портвейн, он нашел графин с виски.
— Двойной? — предложил он отцу. Тот кивнул и одобрительно хмыкнул.
Рэйф ненавидел разговаривать с отцом, так было всегда. Томас Боумен принадлежал к тому типу людей, которые все решали за других, полагая, что они знают их лучше, чем те знали самих себя. С самого раннего детства Рэйфу приходилось терпеть, когда ему рассказывали каковы его мысли и желания, а затем за них же и наказывали. Было почти не важно, сделал ли он что–то хорошее или плохое. Все зависело от того, в каком свете его отец решал относиться к его поступкам. И всегда над ним висела угроза отца лишить его наследства. В конце концов, Рэйф все проклял и отказался от наследства. Он сам сколотил свое состояние, начав практически с нуля.
Теперь встреча с отцом происходила на его собственных условиях. Рэйф, безусловно, хотел часть семейного бизнеса в Европе, но не собирался продавать за это душу.
Он передал виски отцу и сам сделал глоток, позволяя мягкому, душистому напитку перекатываться на языке.
Томас сел в кожаное кресло перед огнем. Хмурясь, он поправил парик, съезжавший весь вечер.
— Ты бы мог завязать его шнурком под подбородком, — невинно предложил Рэйф, заслужив в ответ свирепый взгляд.
— Твоей матери он нравится.
— Отец, мне трудно поверить, что этот парик может привлечь кого–нибудь, кроме влюбленной белки. — Рэйф сорвал с него парик и положил его на соседний столик. — Ради Бога, оставь его и чувствуй себя удобно.
Томас проворчал, но, расслабившись на стуле, не стал спорить.
Опершись рукой о каминную полку, Рэйф со слабой улыбкой рассматривал отца.
— Ну? — требовательно спросил Томас, и выжидательно поднял густые брови. — Что ты думаешь о леди Натали?
Рэйф лениво пожал плечами.
— Сойдет.
Брови резко опустились.
— «Сойдет»? Это все, что ты можешь сказать?