— А что с ней не так?
— Он сутулится.
— Он — американец. Они все сутулятся. Вес собственных кошельков пригибает их к земле.
Ханна не смогла сдержать смешок.
— Натали, ты интересуешься мужчиной или размером его бумажника?
— У него, конечно, много собственных достоинств. Густая копна волос… эти прекрасные темные глаза… я уже не говорю о впечатляющих физических данных. — Натали взяла щетку и начала медленно водить ею по волосам. — Но я не захотела бы его, будь он бедным.
— А есть ли такой мужчина, которого бы ты захотела, если бы он был беден? — спросила Ханна.
— Ну, если бы мне пришлось быть бедной, то я предпочла бы выйти за пэра. Это намного лучше, чем быть никем.
— Я сомневаюсь, что мистер Боумен когда–либо будет беден, — сказала Ханна. — Он, кажется, весьма хорошо зарекомендовал себя в финансовых делах. Он успешный человек, хотя, боюсь, не слишком благородный.
— О, я уверена, что он негодник, — с легким смешком согласилась Натали.
Застыв на месте, Ханна в зеркале встретилась глазами с кузиной.
— Почему ты так говоришь? Он сказал или сделал что–то неподобающее?
— Нет, и я не ожидаю, что он это сделает, когда с помолвкой еще ничего не решено. Но у него есть некоторая склонность к постоянной насмешке… невозможно понять, бывает ли он когда–нибудь искренен…
— Возможно, это только маска, — предположила Ханна без особой убежденности. — Возможно, внутри он совершенно другой человек.
— Большинство людей не имеют масок, — сухо сказала Натали. — О, каждый думает, что имеет, но когда ты срываешь маску, то под ней находишь еще одну.
— Некоторые люди искренни.
— И эти люди самые скучные из всех.
— Я не притворяюсь, — сказала Ханна.
— Да. И с этим надо что–то делать, дорогая. Если ты ничего не скрываешь, то в тебе нет никакой тайны. А мужчины, прежде всего, ценят в женщинах загадочность.
Ханна улыбнулась и покачала головой.
— Приму к сведению. А сейчас я иду спать.
Она вошла в свою небольшую комнатку, переоделась в длинную белую кружевную ночную сорочку и с трудом забралась в чистую мягкую постель. Через секунду она услышала шепот Натали:
— Спокойной ночи, дорогая. — Лампа потухла.
Засунув руку под подушку, Ханна лежала и обдумывала слова Натали. Без сомнения, Натали была права — в Ханне не было ничего таинственного. Она также не обладала знатным происхождением, каким бы то ни было приданым, особой красотой или способностями и навыками, которые могли бы ее хоть как–то выделить. И кроме Блэндфордов у нее не было связей в высшем обществе. Но у нее было доброе сердце, острый ум и приятная внешность. И у нее была мечта, вполне достижимая мечта — иметь собственный дом и семью.