— Как ты дошла?
— Как видишь, — смеялась она.
— Зачем так рисковала?
— Что ты? Мы привычные! Пурга для нас, как для тебя — теплое море. Нас она не обижает.
— Слушай, но ты хоть меня не пугай.
— А чего боишься?
— За тебя. Ведь замерзнуть могла.
— И ты бы этого не пережил! — хохотала Уткэт.
— Во всяком случае приятного было бы мало, — сгладил он.
— Не объясняйся, — закрыла она ему рот рукой.
Он глупо улыбался, глядя на нее. Ведь вот ни одна не решилась бы на такое. А ей он позволяет делать и говорить все, что взбредет и голову. Он привязался к ней, привык и, не увидев ее хотя бы полдня, ходил как потерянный. Словно что-то не сделал, чего-то не хватало ему.
Ее появление, да еще в такую погоду было чудом, подаренным ому то ли судьбою, то ли самою пургой. Он не знал, кого из них онблагодарить за него.
—
— Почему?
— Все три сына погибли. На войне.
— А жена?
— Она до войны умерла.
— Так и живет один?
— Нет! Что ты? Село его бережет. Мы все его дети. И старые, и молодые. Он — наше счастье. И знаешь, любое горе, радость — он первый обо всем знает. Тебя к себе тоже не случайно взял. За то, что ты Анапке малыша спас. Отнял его у Кутха. Умереть не дал. Он всем велел уважать тебя. Он самый умный и добрый старик в селе. Никто из нас не знал его жены, детей. Мы — его семья. Он — наш отец. На пенсию он пошел. Но когда к нему Ильтын пришел — согласился тебя учить своему делу. Ты слушайся его.