уме прикидывали - прибыль или убыток сулит им это событие. Мальчишки с
высоких деревьев, захлебываясь от возбуждения, оповещали далеко стоящих
зрителей о ходе драки...
Рванулась дверь. В дом священника вбежал, сверкая глазами, босоногий
мальчик:
- Господин гзири, на базаре "барсы" с Магаладзе дерутся, уже многие
кинжалы обнажили, а на Дидгори огонь танцует.
Гзири с притворным испугом вскочил, за ним нацвали и начальник царской
торговли.
- На три минуты нельзя базар оставить, уже друг другу лицо меняют.
Батоно Евстафий, князьям ты скажешь - насчет торжественной службы с тобой
говорил, а этих разбойников "барсов" в сарай загоню и лучший мех за дерзость
возьму.
И гзири, сопровождаемый нацвали и начальником, поспешно вышел, по дороге
отпустив увесистый подзатыльник непрошеному вестнику...
- Слушайте, слушайте, Папуна говорит... Вай ме.. что Папуна говорит!
- Э-э, саманные головы! Смерть ищете! Она тоже ишаков ищет. Смотрите,
с дидгорских вершин весть подает!
На горах сторожевые башни окутывались тревожным дымом костров.
- Живыми в землю зарою! - кричит Тамаз дружинникам. - Изловить сатану!
Смотрите вниз, а не вверх.
Дружинники, обезумев, лезли под дубину Георгия.
- Гзири, царские гзири из Тбилиси скачут! С дороги свернули, напрямик
скачут! - исступленно заорали с деревьев мальчишки.
Толпа подалась назад. Многие старались незаметно скрыться.
- Сейчас узнаете, ничтожные азнауры, как поднимать руку на князей.
Ностевский гзири, нацвали и начальник с притворной поспешностью
протискивались к центру драки.
Георгий Саакадзе расхохотался и стремительно схватил Мераба.
- Ты думаешь, если у моего деда князья последнюю землю отняли, то я
позволю каждому петуху кричать у меня над ухом?! Лети навстречу своим
спасителям.
- Шерсть, шерсть свою не забудь размотать! - бросил вдогонку Гиви.
Подхваченный дружинниками, Мераб бешено ругался.
- Шерсть не продавай, на мутаки себе оставь, полтора месяца больным
валяться будешь! - кричал Димитрий.
Но толпа, охваченная тревогой, сразу застыла: азнаурам что? А тбилисские
гзири за князей все Носте перевернут, наверно, без разбора всю годовую долю
заберут.
- Бегите, бегите, храбрецы, в лес. Но никто не двинулся с места, и
тбилисские гзири осадили взмыленных коней в самой гуще побоища.
- Слушайте царскую грамоту! - зычно крикнул начальник, приподымаясь на
стременах.
"Все сыны Картли, верные мечу Багратидов, будь то князья со своими
дружинниками, доблестные азнауры, царские или княжеские, или простой народ,
да прибудут под знамя кватахевской божьей матери на борьбу со свирепыми
агарянами, перешедшими черту наших, под сенью креста пребывающих, земель.