— Олле-лукойе, — шепотом одновременно выдало десяток глоток.
Сначала Корк, потом Гунштейн потрясли кулаком, осматривая каждого викинга поочередно. Но воины уже справились с удивлением. Только появившийся восторженный блеск в глазах указывал на то, что каждый моментально просчитал свою перспективу на ближайшее будущее: женщины — алкоголь — женщины — дракар — женщины — конь с элитной родословной — женщины.
Да, действительно, злата-серебра, не говоря уже о самородных камнях, было предостаточно. Сколько ни возьми с собою — еще останется. Тут уж сохранить режим тишины не получалось: звякали золотые украшения, перекочевывая в заранее припасенные на такой случай торбы, что-то падало на пол, что-то откатывалось к стене. Не знали викинги того, что из этого хранилища к лагерю баирмов тянулись слуховые трубы, и уже главные хранители подымали воинов, определив, что приблудившиеся в сокровищницу мыши столько шума создать не могут.
Гунштейн приблизился к статуе Золотой Бабы, прикрывая глаза ладонью. Он боялся поднять взгляд на красоту, помня о возможных неприятностях, которые могли после этого последовать. Да и смотреть-то ему особо не надо было — его целью была Чаша. Не удержавшись от торжественного восклицания, пусть даже едва слышного: "Грааль мой!", он обернул драгоценный сосуд холстиной и уложил в свой мешок.
Но так уж сложилось в природе вещей, что одна из этих вещей по никому неведомым законам не может являться полной, законченной без какой-то другой. Это нарушает равновесие. Если некоторые камни, вывезенные куда-то от их прежнего местоположения, вдруг, начинают ощутимо двигаться обратно, даже несмотря на то, что на них, быть может, покоится один из углов обычного дома-пятистенка, то что можно ожидать от Золотой Бабы? Чаша Викингов настолько неразрывна стала с этим творением искусства, что посвященный народ без всяких уточнений принялся называть ее "Кералла".
Да и Корк, услышавший тихое мление Гунштейна, не очень возрадовался: Грааль — это круто, а что ему достанется? Разве что золотой истукан, так его в торбу не запихать. Неожиданная мысль молнией мелькнула в мозгу, вроде бы даже не запечатлевшись в сознании. Однако рука выдернула из-за пояса верный обоюдоострый топор, резким движением метнув его в Золотую Бабу. Если нет возможности взять с собою всю скульптуру, то почему бы не воспользоваться какой-нибудь ее частью? К сожалению, вырезать самые интересные — не хватит времени, поэтому можно остановить свой выбор на голове.
Корк на миг взглянул статуе прямо в глаза, в тот же момент она то ли резко подняла, прикрываясь, левую руку вверх, то ли изменила траекторию движения топора. Повадки изваяний мало изучены, поэтому никаким научным обоснованиям не подвластны, к тому же столь ненаучными людьми, кем были викинги. В общем, промахнулся Корк, не то, чтобы совсем, но результат оказался менее ожидаемым: оружие норманна срезало изящный мизинец с кисти Золотой Бабы.