Авторские колонки в Новой газете- сентябрь 2010- май 2013 (Генис) - страница 30

Нью-Йорк

Source URL: http://www.novayagazeta.ru/society/57892.html

* * *

Моя жизнь на «Свободе» - Культура

Дело в том, что я вырос на других волнах. Отец приучил меня к BBC, без чьего голоса он не мог прожить и дня. Их легендарный ведущий, которого все знали не по фамилии (Гольдберг), а по имени-отчеству (Анатолий Максимович), был почетным членом не только нашей семьи. С ним не спорили, ему внимали и верили, ибо радио BBC считалось главным арбитром и непреклонным авторитетом, как королева, Шекспир и теннис. Бахчанян рассказывал, что после покушения на американского президента в «Литературку» прислали поэтический реквием, начинавшийся такими строчками:

Сообщило Би-би-си:

Убит Кеннеди в такси.

Успех BBC был, бесспорно, заслуженным. Первой освоив радио, Англия во второй раз завоевала мир, выучив его говорить на британской, а не американской версии своего языка. Историки утверждают, что с самого начала на BBC утвердился тот аристократический стиль, который никому не позволял подходить к микрофону без галстука. (Своевременно узнав об этом, я в эфире всегда и ко всем обращался на «вы», даже тогда, когда знал собеседника с детства и за дверями студии нас с ним ждала уже початая бутылка, из которой опыт позволяет выпить две рюмки, ибо от третьей едет голос.)

Отец находил BBC, даже не просыпаясь, мне недоставало его хватки, и я долго шарил по диапазонам, отвлекаясь названиями городов, которыми старые приемники наивно обозначали частоту. Самым экзотичным рисовался мне Тимишоара. Узнав, что он расположен в братской Румынии, я надеялся туда выбраться, когда вырасту, но пока не довелось. Ловить BBC помогал голос, вернее — легкий, словно лимон в коньяке, акцент, выдающий тайное, но явное превосходство Запада над Востоком.

«Свобода» говорила по-нашему, за что ее так глушили, что слышно было только на взморье или в палатке. Зато раз поймав волну, ее не отпускали до утра. «Свобода» не стеснялась в выражениях уже потому, что они мало чем отличались от наших. За это ее осуждала либеральная интеллигенция в лице моего с Вайлем приятеля, нелегального марксиста Зямы Каца, провожавшего нас до Бреста. После того как мы выпили весь вагон-ресторан, Зяма потребовал, чтобы на свободе мы не опустились до «Свободы». Петя пообещал сразу, а я с оговорками. Но это не важно, потому что нас обоих привел на радио Довлатов, а перед ним никто не мог устоять.

— Радио будет таким, каким мы его сделаем, — пообещал он и оказался прав, хотя никто ему тогда не верил.

В тучные времена холодной войны студия «Свободы» располагалась по адресу, ставшему названием популярной передачи «Бродвей 1775», и занимала целый этаж — второй. На первом был книжный магазин, через дорогу — винный, за углом — дешевый бар, в вестибюле — дорогой, а в дверях — охранники, благодаря которым Довлатов обнаружил в себе расиста.