Наутро она испытает боль от хлыста экзекутора.
* * *
Возбуждённая толпа заполонила тюремный двор, не испугавшись раннего утреннего морозца. Жители города желали стать свидетелями публичной порки и унижения юной госпожи Гамильтон. Они собирались ещё с рассвета, чтобы занять удобные для обозрения места. В отличие от заурядных шлюх, что обычно приговаривались к порке позади телеги, надменность и яркая красота дочери лорда Брокхёрста обещали стать редким угощением для перетаптывавшихся горожан. За воротами тюрьмы по обе стороны Бёртон-авеню, первой улицы на пути следования телеги, также выстроились нетерпеливые зеваки, беспокойно ждущие посрамления и поругания леди Эшли.
Цокот лошадиных копыт и скрип деревянных колёс по неровной булыжной мостовой оповестили о прибытии телеги. В ней ехали двое: кучер и экзекутор. Кучер согнулся на своём сиденьи, шляпа его была опущена низко на лицо. Рядом с ним сидел Рабин Джеймс — мужчина, выбранный для порки дочери графа. Мастер Джеймс, плотно сложенный мужчина лет сорока пяти, был одним из тюремщиков тюрьмы Крэнвелл. Его опыт и сноровка в обращении с хлыстом делали его частым выбором суда для такого рода наказаний.
Безрукавная кожаная куртка открывала волосатые руки мужчины, и в этих сильных руках свивалась однохвостая плётка, которой предстояло впиться в нежную плоть леди Эшли. Когда телега подкатилась и остановилась, экзекутор ступил на землю и толпа ожидающе посмотрела на тяжёлую дубовую дверь тюрьмы. Они знали, что дочь графа Брокхёрста находилась внутри, ожидая назначенного судом унизительного наказания. Прошло несколько минут, затем засов со скрипом отошёл в сторону, и толстая дверь распахнулась.
Когда появилась леди Эшли Гамильтон, зрители притихли. По бокам осуждённой благородной леди, ухватив её за руки, шли два стражника, препровождая её наружу. Они остановились у задка ожидавшей телеги, и дочь графа оттолкнула неуклюжие руки мужчин. Приговорённая красавица выпрямилась, её ярко-голубые глаза глядели безразлично поверх голов толпы, а на лице был высечен вызов. По знаку экзекутора стражники ухватили каждый по запястью девушки и привязали к задку телеги прочными конопляными верёвками. Леди Эшли сделала гримасу, когда жёсткие путы впились в нежную кожу её тонких запястий. Затем она бросила короткий взгляд назад, через плечо, и увидела, что её суроволицый экзекутор выступает вперёд.
Среди собравшихся зевак послышался шёпот предвкушения, они азартно ожидали восхитительный чувственный спектакль, что им была предоставлена привилегия увидеть. Не каждый день обычные горожане Ковингтона видят, как со знатной дамы, такой юной и прекрасной, срывают одежду и порют им на потеху. Эта надменная поза леди Эшли, вместе с её яркой чувственной красотой, всколыхнули в сердцах толпы похотливое стремление увидеть, как она сполна изопьёт горькую чашу страдания и позора, ожидавших её.