Но, встретившись с взглядом Марии Егоровны, соседка умолкла на полуслове. Постояв, потоптавшись на месте, пролепетала оправдываясь: «Ой, батюшки! Совсем забыла, у меня молоко на огне!», – оглядываясь, ушла. Как появилась внезапно, так и исчезла.
– Странно, все это, – Иван недоуменно проводил ее взглядом. – Вы и ваша соседка смотрят на меня так загадочно. Может что-то с моим лицом не так?
– Не волнуйся, сынок. У тебя все в порядке. Смотрю на тебя и сравниваю с Ваней. Это мой младшенький сынок. Уж больно ты на него похож. Иди, сюда, сам увидишь, – позвала она, направляясь в другую комнату.
Иван пошел за ней следом в соседнюю комнату, остановился у порога. Комната была небольшая, похоже, спальня. Над большой кроватью покрытой чистым белоснежным покрывалом, с грудой аккуратно сложенных подушек, на стене увидел несколько висевших рамок, под стеклом виднелись фотографии. У окна стоял красивый старинный сундук, рядом большой стол и этажерка с книгами. На подоконнике стояло множество горшков с комнатными цветами. Сочные, ухоженные растения радовали глаз.
– Вот смотри, – Мария Егоровна подозвала Ивана.
– Это, – показала она на портрет седого старика с пышными усами, – душа моя Дмитрий Васильевич, в войну партизанил. Вздохнула. – Умер, послей войны… от ран....
Над портретом свисало белоснежное полотенце с яркими веселыми вышивками. «Видимо когда-то в молодости она сама вышивала» – пронеслась мысль у него, Иван внимательно рассматривал фотографии.
Слева Егор – старший сынок, назвали в честь отца, – указала она на другую фотографию, где была снята вся семья. В центре, гордо восседал мужчина с пышными усами. Рядом красивая с приветливым, счастливым лицом молодая женщина, на коленях которой сидела девочка лет пяти с бантами на косичках. Сзади родителей гордо стояли два парня-молодца: справа Василий – они погодки. Оба погибли. В первые, дни войны, их эшелон попал под бомбежку. Разбомбили вражеские самолеты весь состав. По бокам: справа и слева, прижимаясь к отцу и матери еще два подростка – учащиеся, двойняшки: Петр и Игнат, похоронки на них получили в конце 1942 года. С фотографии на них смотрело веселое дружное семейство, из глаз многих струилась радость. Внизу, на полу, у ног родителей, улыбаясь, полусидели еще два подростка.
– Справа, у ног, – продолжала Мария Егоровна, показывая дрожащими, морщинистыми пальцами на фотографию, – Митя, он был связным у партизан. Предал его наш сосед – полицай Федор. Пытали Митеньку жестоко, а потом повесили фашисты его на глазах всей деревни, – полушепотом проговорила она.