Совершенно внезапно лопнул в прорезе между куполами серый фон, и показалось в мутной мгле внезапное солнце. Было оно так велико, как никогда еще никто на Украине не видал, и совершенно красно, как чистая кровь. От шара, с трудом сияющего сквозь завесу облаков, мерно и далеко протянулись полосы запекшейся крови и сукровицы. Солнце окрасило в кровь главный купол Софии, а на площадь от него легла странная тень, так что стал в этой тени Богдан фиолетовым, а толпа мятущегося народа еще чернее, еще гуще, еще смятеннее. И было видно, как по лестнице поднимались на скалу серые, опоясанные лихими ремнями и штыками, пытались сбить надпись, глядящую с черного гранита. Но бесполезно скользили и срывались с гранита штыки. Скачущий же Богдан яростно рвал коня со скалы, пытаясь улететь от тех, кто навис тяжестью на копытах. Лицо его, обращенное прямо в красный шар, было яростно, и по-прежнему булавой он указывал в дали.
...
М. А. Булгаков «Белая гвардия»
Тревожное небо, серое и мрачное распахнулось и показалось солнце. Но не такое желтое и веселое, как всегда, а страшное. Красное и кровавое, огромное. Лучи, словно струйки крови, поползли по небу. Все, на что падали солнечные лучи, превращалось в кровь: дома и люди, небо и земля. И чем сильнее светило солнце, тем чернее становилось вокруг. И люди, и без того находящиеся в смятении, ощущали еще больший ужас. Согласитесь, не везде встретишь такое описание солнца, и как тревожно становится на душе, когда читаешь эти строки.
Лес начался с утра, вчера была голая, выжженная степь, словно когорта драконов сожгла ее подчистую. Степь была мертва, ни одно живое существо не могло выжить в ней: не было ни источников воды, ни еды. Изредка среди белевших на солнце костей какого-нибудь бедолаги, на свой страх и риск решившего пересечь степь, было заметно шевеление песка – это ворочались в засаде гигантские медведки. Они были как бы в анабиозе, и только сенсорные окончания чутко следили за местностью. Едва приближался неосторожный путник, медведки просыпались и их страшные хелицеры начинали подрагивать в предвкушении скорой добычи. Попавший к ним на прицел был практически обречен: по земле и под землей медведки двигались со скоростью хорошей скаковой лошади, от их клешней не спасал даже бронежилет – они могли перекусить человека пополам. Твердый хитин был неуязвим для пуль и выдерживал залпы из огнемета. Неожиданность и скорость нападения сводили на нет все прочие преимущества в виде гранатомета, бронебойных пуль или титанового меча. Единственное спасение – вовремя заметить кучку костей и обойти ее как можно дальше, поскольку медведки засыпали там же, где поймали последнюю жертву.