— Они опять здесь, эти мальчики. Подходите же, я не буду вас больше бить! Дайте мне воды!
Но мальчики не подходили, и Дитрих продолжал бредить.
Дерксен подумал об Иоганне: может быть, было бы неплохо привести его сюда? Он обследовал больного и понял, что не может оказать ему никакой помощи. Утром доктор отправился дальше. По дороге он вспомнил слова, которые Петерс и Вибе сказали некогда учителю, что он не останется ненаказанным — и вот Кнельзен лежит совершенно беспомощным.
В Хайбодене появился новый учитель — Франц Дик. Он тоже был строгим, но не таким, как Кнельзен. Наш Иоганн снова пошел в школу. Однако учился он недолго, так как школа опротивела ему в первые годы.
Еще несколько раз случалось так, что он вечерами убегал из дома, так как злая тетя, как ее называли, снова и снова хотела причинить ему вред. Заметив ее, он убегал на гору и прятался там между камнями. В то время как другие дети спокойно играли у себя дома, Иоганн в страхе сидел в своем укрытии и смотрел по сторонам, внимательно прислушиваясь ко всякому шороху, затравленный, как гонимый собаками лисенок. Мария Дерксен в такие дни со слезами ожидала возвращения Иоганна.
Однажды вечером к Дерксенам пришла Маргарита Гардер. Не видя Иоганна, она спросила:
— Что, бедный мальчик снова убежал?
— Да, его мать опять в деревне. Как только Петя Пеннер, с которым он играл, сказал, что злая женщина снова в деревне, он сразу же убежал и, наверно, все еще находится в своем укрытии. И когда только это кончится? — тяжело вздохнула Мария.
Возможно, удивленные читатели спросят: неужели деревня не могла взять ребенка под свою защиту? Конечно, это можно было бы сделать. Однако, к сожалению, «доброе старое время» имело и теневые стороны. Люди были вынуждены бороться за свое существование, и для нравственного развития человека оставалось мало времени. Школа находилась в зачаточном состоянии. Среда, окружающая колонистов, в культурном отношении была значительно ниже.
Колонисты были вынуждены вживаться в чуждую для них обстановку и привыкать к новым методам ведения хозяйства. Многие не могли выбраться из бедности; отношения между бедными и более зажиточными в деревнях оставляли желать лучшего. Часто дело доходило до конфликтов. Учителя, подобные Кнельзену, оставляли в душах детей плохой след. Бедные жаловались, что их часто обманывают и обсчитывают. Батраки, в большинстве случаев русские, часто испытывали на себе жестокое обращение со стороны хозяев. Лучшие жители деревень, и среди них проповедники, старались делать, что можно, и не безуспешно: медленно, но неуклонно общее положение становилось лучше.