познал Бога, все это сотворившего и живущего в его собственной душе? Вот это вы ему
откройте, и он вам спасибо скажет.
– О да, и еще как. Мало того: всяким добром засыпет. Попы это раньше нас с вами познали,
– проговорил Валериан.
Он не желал вступать в богословский спор и думал отделаться шуткой.
– Что о попах говорить, – сказал Павел серьезно. – Известно, что они только и думают, как
бы содрать с живого и с мертвого, а в Евангелии прямо сказано: что даром получили, то даром и
давайте, и ищущему у тебя рубашку отдай и кафтан.
Он заговорил о своей вере не как начетчик, а как простой мужик-общинник, которого
чистое евангельское учение поразило своей общественной стороной как религия братской
любви. Павел был сильно взволнован. Слова, когда-то сказанные ему матерью о том, что ему
следовало бы попробовать обратить молодого барчука, теперь мелькнули в его уме как наитие
свыше. В его воображении носился образ Лукьяна, и он искренне верил в эту минуту, что, как в
библейские времена, дух Лукьяна хоть частью перешел и на него.
Валериан невольно заслушался. Никогда не доводилось ему слышать такой речи от
простого крестьянина.
Павел, объяснивший это внимание по-своему, переходил между тем к богословию и
наступал на него с текстами и цитатами.
– Все, что вы до сих пор говорили насчет любви и братства, – правильно и хорошо. Этого
все хорошие люди хотят. Но к чему вы в это путаете все эти тексты да цитаты, всю эту
поповщину?
Павел вопросительно посмотрел на него, не понимая, как это одно без другого мыслимо.
– Ведь и церковники, как вы их называете, гонят и преследуют вас во имя того же Христа и
во имя того же Писания, – пояснил свою мысль Валериан. – Текст ведь какой угодно подобрать
можно.
Молодой штундист слушал эти речи с некоторым удивлением.
– Но ведь это не христиане гонения воздвигают, а идолослужители, прикрываясь именем
Христовым, – возразил он.
Валериан равнодушно кивнул головой.
– Так, так! А водворись ваша вера на место православия, поднимутся новые ревнители о
вере и учителя, которые вас станут звать идолопоклонниками и слугами мамоны, а вы их –
еретиками. И будете вы их гнать и стирать с лица земли для вящей славы Божией. Да и
церковникам достанется от вас, чтоб поскорей лезли в рай, – прибавил он с усмешкой.
Павел немного опешил. Об этой стороне дела он никогда не думал, и слова Валериана на
минуту выбили его из колеи. Но он вскоре оправился.
– Нет, – сказал он. – Поднимающий меч от меча и погибнет. Христос не велел никого
преследовать. Это все попы выдумали из корысти и злобы.
– Ну вот, и у вас попы выдумают, – заметил Валериан вполголоса, как бы про себя.