письмо обрывалось. -Вот зачем отложил на завтра! Ну, писал бы себе и писал! Подумаешь, солнце
садится! Милый ты мой! Сынок дорогенький! Твое «завтра» ушло в бесконечную вечность. А вот
нам как тут быть?..- плаксиво и с болью солдат застонал и вокруг огляделся, будто звать собирался
кого-то, с кем бы мог разделить свое горе. Несколько раз прочитал он последние строчки письма и
надолго затих, будто грохот ушедшего боя услышал, стоны и крики идущих в атаку солдат и
железный, карающий стук пулемета. Как хотелось солдату сейчас, чтобы стук этот не захлебнулся,
не порвалась бы строчка его! А прислушался: сердце стучало так часто и больно, ныло привычно
плечо от приклада и сам он вспотел, словно был в настоящем бою. В конверте еще был листок из
блокнота, исписанный мелко рукой незнакомой. Листок этот выскочил сразу, как только солдат
распечатал конверт. Не читая, уже догадался, что в себе он принес. Потому и оставил. На горький
последок оставил. «Многоуважаемый Федор Никитич! Вынужден Вам сообщить, что Ваш сын,красноармеец Савельев Сергей Федорович пал смертью храбрых…» -Сколько ж раз погибать тебе,
сынка моя дорогая!- невольно солдат простонал.- Что я мамке твоей напишу, Господи Боже ты
мой… «Во время наступления на город Новозыбков красноармеец первого стрелкового батальона
Сергей Савельев из станкового пулемета отбил три контратаки немцев. Своими смелыми действиями
подавал пример стойкости и бесстрашия. Когда батальон, уничтожая противника, вышел на
открытое поле жел. дор. путей станции Новозыбков, из амбразур жел. дор. блок-поста ударили два
пулемета немцев, ведя по нам кинжальный фланговый огонь. Батальон залег на открытом
пространстве путей. Пулеметные амбразуры от огня наших орудий были закрыты двумя подбитыми
паровозами. Подавить одну из амбразур гранатами отважился политрук роты т. Власов, но был
тяжело ранен. Тогда пошел сержант Курмангалиев, но был убит. Секунды шли, а два пулемета врага
продолжали нас убивать на открытом пространстве путей. И тогда пулеметный расчет Савельева
почти в упор открыл огонь по амбразуре. Немецкий пулемет заглох. Слева от блок-поста батальон
поднялся в атаку. Истекая кровью, ваш сын Сергей Савельев, вел по амбразуре огонь, пока билось
его сердце. Мы, живые остатки батальона, заверяем Вас, Федор Никитич, что пролитая кровь Вашего
сына даром не пройдет. Победа будет за нами. Немецко-фашистскую гадину мы разобьем и
уничтожим. По поручению бойцов и командиров, политрук роты, младший политрук Максимов».
Забыв про цигарку, солдат неподвижно сидел, в никуда устремленный глазами. Перед ним, как в