А может, народ подготавливают к сильной руке.
Короче, не надо мне лезть на позорище. Имя я себе сделал, и хватит.
Пишет из Ганновера коллега и ровесник, бывший пилот. Ну, дифирамбы книге «Аэропорт 2008», что я, мол, раскрыл всю подлую суть совкового оскотинивания человека и пр., да и в методическом плане хвалит.
Это он остальных моих книг не читал. Но этой купил пять штук: одну себе, две внукам, одну генсеку ИКАО, одну в ЕС в Брюссель. Во, реклама!
Хороший, наивный человек. Летать бросил после того, как его вдвое перегрузили на Ил-86 в рейсе на Норильск, еле долетел. И на все рапорта – ниоткуда ни звука. Он решил уйти на пенсию, пока жив. Ну, нашел место на земле, в Германии, приглашает в гости. Оставил и телефон. Я позвоню, может, у него есть интернет со скайпом, пообщаемся.
Моя почта небольшая, но завязался разговор с летчиком–ученым, работающим в области ресурсов экипажа, нашего CRM. Он мне как‑то прислал свою объемистую книгу; теперь она пригодилась, я заинтересовался, появились вопросы.
Что‑то зачитался я Н. И. Плотниковым. Он – ученый, авиационный эколог–психолог и прочая, бывший пилот, даже на Ил-18 летал; впрочем, ушел с летной работы в 33 года, налет 8000 часов. Ныне – генеральный директор консультационной фирмы ЗАО «Исследовательский правовой центр «Авиаменеджер» в Новосибирске. Книгу свою он мне ещё два года назад прислал. Книга о ресурсах авиации; в частности, меня увлекли главы о ресурсах экипажа, пресловутый CRM. Он тут прислал письмо по мылу, я ответил, завязался диалог.
Но язык у него – такой канцелярит… Кстати, не очень‑то он читал Пономаренко, и мнение о нем имеет не очень высокое; любит больше иностранцев. А жаль. Ну, у человека свой путь.
Он хочет задать мне, как эксперту, ряд вопросов. Меня корчит от словечка «эксперт». Нашли эксперта – только по тому признаку, что я выболтал в своих книгах то, что умалчивалось. Ну, посмотрим, о чем будет спрашивать.
Что‑то знакомства у меня интересные: то профессор, то академик, то главный редактор, то генеральный директор, то, понимаешь, банкир… Белов, кстати, регулярно присылает фотки либо с курортов, либо с авиасалонов.
Ага, на безрыбье я прям величина. Нет, Вася, тебе место – в лесу.
Я становлюсь все нелюдимее. Надя меня костерит, что некоммуникабелен. И правда: столько было контактов – а зачем они мне нужны; я их спустил на тормозах, и вряд ли кто снова ткнется ко мне. Ну не о чем говорить. Мне надо осмыслить мое новое положение.
Да, собственно, какое положение. Пенсионер и все. И правда, за гробом будет некому идти. Да мне и неважно все это.