Неужели ничего больше не напишу?
Пустота в голове и один вопрос: зачем писать? Кому это надо?
Надо это только мне, чтобы занять себя творчеством, чтобы мозги работали, чтобы не давила тоска безделья зимними вечерами.
У Нади на тумбочке лежат «Раздумья ездового пса». Перечитывает, а по сути – впервые читает внимательно. И то: когда меня дома нет. Но, как сама сказала, она меня как писателя уже на 50% признает. Вот так наша жизнь изменилась.
Старость подошла на 65–м году жизни. Желание уединения и покоя, размышления, усталость, уход в себя.
Старость и в том, что равнодушен стал к одежде: хожу в одних старых джинсах и таких же старых башмаках. Ну некуда мне одеваться. Театр не привлекает, скорее, отталкивает. Тусовки не для меня. Общение ничего не даёт, кроме скуки. Вот ещё на концерты с участием внучки хожу с удовольствием.
Как быстро пришло разочарование публичностью. А иные спят и видят, как их носит на руках толпа и рвут автографы. Мне это все тьфу. Я со спокойной совестью отшиваю журналистов, отказываюсь от встреч с читателями, которые мне не интересны. Обязаловка все это.
Цель жизни – отдать авиации все что могу – как‑то размылась. Авиации не слишком‑то нужна моя отдача: она сама чует свою близкую смерть. Молодым летчикам я нужен лишь как символ. А на символ я не тяну. «Наш Сент–Экзюпери» – это фиговый листок, которым хотят прикрыть нищету. Я лишь один из множества борзописцев с легким пером, возникший на авиационном безрыбье, единственно, честный и открытый для людей. Простота, которая хуже воровства. Кто меня раскусил – а таких все больше, – тот испытывает сложное чувство обманутой надежды. И сам я его испытываю, вглядываясь вглубь себя. Меня хватило на три пука. Да и совесть грызёт перед теми, кого приручил.
А как только уйдет интерес к жизни, я умру. Так все умирают.
На авиа. ру меня обидели. Тема посадки с боковым ветром, я решил выложить маленькую статью, у меня валяются два таких технологических рассказа. Выложил под своим ником – не берет! Ещё раз – снова не берет. Да провались оно. По зрелом размышлении, лучше вообще не высовываться. Там умников–пилотов без меня хватает: выступили и Денис, и Леха, и другие, эрбасники. Мое видение проблемы устарело.
Вот ведь: ещё цепляет, и хочется квакнуть свое слово. Надо это в себе подавить навсегда. Вякнешь – потом сам же пожалеешь.
Полдня сижу, читаю. Берроуза полторы книги проглотил, как будто читал в первый раз. А вечер посвятил Москвителеву, бывшему Главкому ПВО, у меня на ноутбуке есть его книга.
Ну… армия есть армия, мне она, в общем, чужда. Человек, летчик, пишет о своих полетах скупо, зато об организационной работе, о персоналиях, – очень обширно. А на старости его взял к себе советником Квочур, так старик прям разошелся в хвалебной оде начальнику. Вот это в его писанине явно не понравилось, а так, в общем, ничего книга. «60 счастливых лет в авиации». Говорит, что умеет наслаждаться жизнью. Похоронил жену, с которой прожил 46 лет, и тут же женился на молодой. В 77 лет ещё крутил пилотаж на Як-52, с перегрузками 5G. Счастливый человек однако.