Так, с революцией 1789г. и с введением демократических принципов, как казалось, начался совершенно новый период французской внешней политики. В действительности речь шла лишь о других методах достижения той же цели.
Демократия и империализм в образце, который был испытан Ришелье, ни в коем случае не исключали друг друга, несмотря на все внутриполитические различия и внешнеполитические контрасты. Для немцев это стало особенно ясно и убедительно на примере политики главнокомандующего армией Самбре-Мааса, революционного генерала Гоша (30'), в отношении Рейнланда, не исключавшего конечной целью аннексию этой немецкой территории. Для начала Гош намеревался под именем «христианской республики» создать буферное государство между Францией и Германией, которое имело бы местное самоуправление, но находилось под французским суверенитетом. Признание Франции как страны, которая принесла миру свободу, притягательная сила ее свободных институтов, и сознание внутренней связи мира с этой Францией свободы должны были стать духовным базисом этой новой республики, которая первой выделилась из союза абсолютистских государств и обратилась к свободе. Эта республика должна была одновременно представлять образец для других государств, которые должны последовать ее примеру.
II. Продолжение Тираром политики Ришелье во время оккупации Рейнланда и ее демократическая маскировка
Быстрая аннексия Рейнланда Францией после революции 1789г. и его введение во французский союз государств, хотя и обосновывались идеями свободы, препятствовали проведению планов, задуманных когда-то революционным генералом Гошем. Во Франции после Первой мировой войны эти планы, однако, продолжали действовать, кроме того, как пример связи между демократией и имперской внешней политикой. Так обер-комиссар всей оккупационной армии в Рейнланде Тирар /оккупация произошла в 1923г. – И.Б./ констатировал, что теперь проводились в жизнь принципы старой политики Франции в новых формах, которые приспосабливали политику 1789г. революционного маршала Гоша к новым временам и должны были ее продолжить /P.Тирар, «Франция на Рейне», 1930г., с.35/.
Сам Тирар сознавал себя убежденным последователем революционного маршала и пытался, используя диктат Версаля, снова, как в первый раз, и надолго обеспечить активное проведение рейнландской политики, идя по пути Гоша. Для него важным и решающим была не аннексия, но создание автономного государства, стоящего под постоянным французским влиянием, которое должно было выделиться из федерации Немецкого Рейха. Только этим он надеялся достигнуть цели