прессе также неоднократно прорабатывался вопрос о культурных связях Рейнланда с Францией. Характерно, к примеру, высказывание Фабри: «Рейнланд принадлежит нашей цивилизации. Люди там кареглазые, а женщины не такие медлительные, как на правобережье. Как и во Франции, имущество здесь чрезвычайно рассредоточено. Отвергается католическая Пруссия. Здесь пьют вино и много вина». – Цитируется Л.Бёмер, «Рейнское сепаратистское движение и французская пресса», 1928г., с.23/.С демократической миссией Франции в отношении Рейнланда тесно связана идея права на самоопределение народов /Бёмер…, сс.5 и 20/. Это право является средством, с помощью которого Рейнланд после выполнении Францией ее демократической миссии должен, как созревший фрукт, упасть ей на колени. Согласно Барресу право на самоопределение выдвигается всегда в новых формулировках, как ядро французской политики в Рейнланде. В самоопределении рейнландцев должно лежать завершение требуемой Барресом рейнландской политики, связанной с активной культурной пропагандой. Здесь должно обнаружиться последнее внутреннее оправдание пароля: «не аннексия, но создание свободного государства под французским влиянием».
Непременные требования рейнско-сепаратистских кругов шли навстречу этим представлениям. То, что было сделано во время ноябрьского переворота Аденауэром и Каасом в Западной Германии и Хаймом в Баварии /в 1918г. – И.Б./, привело сепаратистское движение к стремлению отделить оккупированную Западную Германию от прусского механизма. Это сепаратистское движение уже через недели после переворота агитировало и конспирировало в этом направлении под лозунгом: «отделение от Берлина» /см. статью Гюи де Траверсэ в «Парижском обозрении», 1928г., т.6, с.404 и след.; с.580 и след.; об отношениях Аденауэра и вождей Баварской народной партии см. особенно с. 437 и след., и с.604 и след./. Сепаратистское движение дало французам сигнал о том, что будто бы повсюду в Рейнланде преобладает ненависть к Пруссии. На этом основывался Баррес, постоянно представляя доказательства сепаратистских стремлений рейнского населения. Следовательно, волю рейнландцев было необходимо только поддержать и организовать ее воплощение. Они будто бы были уже готовы к признанию и принятию французской миссии и нуждались лишь в толчке для окончательного перехода на сторону Франции. Баррес выдвигал всё новые требования о создании экономических и финансовых связей, которые привяжут рейнландцев к Франции и только к ней /см. к этому – его речи в Палате от 06.02, 02.07 и 27.03.1920г./.