Здесь уместно привести меткое высказывание Альфреда Розенберга в его речи к немецкому Вермахту в марте 1935г., напечатанное в «Оформлении идеи», т.2, 1936г., с.292: «Наблюдателю истории всегда казалось странным, что прямые потомки фридриховских офицеров почти без боя сдавали крепости революционным войскам Франции. Они, будучи тогда еще и прусскими офицерами, совершенно не были какими-то сознательными предателями, но они усматривали в противостоявшем вражеском войске представителя нового времени, нового мировоззрения и больше не осознавали себя носителями того, что им было предложено защищать. Они относились к этому как к пережитку прошлого, и рассматривали тогда эту революцию как явного победителя впавшей в критическое состояние старой монархии.
Идеи 1789г., наложившие отпечаток на современную Францию, господствовали в европейском мире почти сто пятьдесят лет. Во время походов революционных войск они служили средством пропаганды республиканского империализма и подобным же образом использовались Наполеоном как базис для монархического империализма. Борьба князей, а не народов, всемирное братание под французским руководством, наконец, идея французской мировой республики были духовными лозунгами, под которыми шагал республиканский империализм. Наполеон отбросил внутриполитические принципы революции и установил новую государственную и административную систему, которую он, хотя и приукрашивал идеями революции, однако содержательно меньше всего имел с ними дело. Тем не менее, внешнеполитически Наполеон использовал притягательную силу революционной идеи в борьбе против тронов.
Поражение Наполеона никоим образом не означало исчезновение вербующей силы французской революции. Напротив, революционные идеи в различных вариациях обнаружились в европейских конституциях и волновали души. Под их девизом утверждались конституции июльской революции 1830г. и революции в Германии 1848г. – Идеи французской революции также оставались духовным базисом и активно действовали в конституциях различных государств, принимая соответствующую форму; к примеру, в Германии, когда князь оставался править, а не был уничтожен, как во Франции. Чем больше проходило времени, тем скорее склонялись приносить кровавые жертвы, которые накладывались на имущих и образованных горожан после первого восторженного опьянения революцией, и производили ошеломляющее впечатление. В известной мере такие жертвы представлялись исторически обусловленными и неизбежными в период, когда появлялись новые, производящие переворот идеи.