>145).
* * *
Таким образом, для святых отцов «псалмопение», «молитва» и «медитация» были
совершенно различными, хотя и взаимосвязанными вещами.
Рассказывали, что авва Иоанн Колов, когда он возвращался с жатвы, то
ходил сперва к старцам для молитвы и назидания; потом
упражнялся в псалмопении; после этого переходил уже к молитве. Такую постепенность в занятиях находил он нужною для приведения ума
в то состояние, в котором он находился до выхода из кельи>146).
Если теперь мы вновь усвоим это различение, несомненно, являющееся
сокровищем, то станут малозначащими многие проблемы, которые возникают сегодня
у кого-то по отношению к псалмопению, всегда составлявшему основу «молитвы
часов». Псалмопение – это прежде всего чтение
Священного Писания, даже если в данном случае «Писание» и «чтение» имеют
совершенно особый характер. Псалом – это ветхозаветное слово Божие,
которое именно как таковое и должно приниматься, т. е. полностью и без
искажений, включая и те части, что бросают вызов современной чувствительности.
Не следует заниматься «спиритуализацией» этого ветхозаветного слова Божия,
то есть попытками раскрыть его в Духе Святом, относя это слово ко Христу и Его Церкви, ни посредством смягчающих переводов,
ни прибегая, как это часто делается, сегодня, к усечениям текста! Только
вдохновенная «медитация» в состоянии осуществить эту «спиритуализацию»,
необходимую и для всего Писания Ветхого Завета. Христианин находит ключ к
такому раскрытию в отношении ко Христу и Его Церкви в
том, как Новый Завет, а вслед за ним и святые отцы, прочитывают слово Божие
Ветхого Завета – «типологически».
В личной «молитве», которая первоначально следовала за каждым псалмом
«молитвы часов»>147), круг замыкается:
человек в процессе «диалога», исполненного доверия, обращается к Тому, Кто во
Христе через бесчисленные поколения и превратности истории привел к
окончательному завершению Свое дело спасения, несмотря на человеческие трагедии
и греховные немощи.
* * *
^ Глава II. Место и время
«Молитва» – это, несомненно, по самой сути своей духовное
событие, которое совершается между Богом и человеком, и наш «ум», как уверяет
Евагрий, благодаря своей духовной природе мог бы молиться даже и без тела>148). Однако человек состоит из души и тела,
и поскольку тело связано с пространством и временем, то и человеческая молитва
совершается всегда в пространстве и во времени. Выбор соответствующего
места и наиболее подходящего времени дня или ночи является существенной
предпосылкой для того, что Отцы называли «истинной молитвой».