«путем», на котором надеются достичь подлинного «постижения Бога».
Sine ira et studia поставим в
заключение несколько вопросов и попытаемся ответить на них, следуя отцам. Это
может оказаться полезным и для нашей непосредственной темы.
* * *
«Практика» и «вера», как следует из
вышеприведенной цитаты учителя западного дзен-буддизма, рассматриваются многими
как самостоятельные, стоящие друг подле друга сущности, которые могут
быть спокойно отделены одна от другой. Редко все же христианин, который
прибегает к практике дзен, собирается формально принять буддизм. Но мысленное
это разделение соответствует ли чему-нибудь в действительности? Предоставим еще
раз слово Евагрию.
В прологе
своего сочинения «Слово о молитве» Евагрий хвалит своего, не известного нам,
друга, попросившего его написать эту книгу, который не просто возжелал иметь
эти главы, запечатленные руками с помощью чернил на бумаге, но захотел обладать
ими, «незыблемо укорененными в уме любовью и непамятозлобием», которые суть
плоды «духовного делания».>658). Евагрий продолжает:
Но поскольку, согласно премудрому
Иисусу /Сираху/, «вся сугуба, едино противу единого»>659), то прими /мой
дар/ и по букве и по духу. Ведь ум
предшествует всякой букве, а если его нет, то не бывает и буквы>660).
Затем Евагрий применяет это различение к молитве. И
молитва существует в двух видах: «деятельном» и «созерцательном». Они находятся
друг с другом в отношении «количества» и «качества» или, выражаясь библейским
языком, «буквы» (grámma) и «духа» (pnеûта)
или «смысла» (noûs).
«Деятельный способ» молитвы, к которому принадлежит и все
то, что мы называем «методом», отнюдь не существует сам по себе. Он есть не что иное, как внешнее выражение «созерцательного
способа», без которого эти «буквы» не имели бы ни «духа», ни «смысла», более
того, вовсе бы не существовали. Следовательно, и «деятельный способ» не
может быть отделен от его «смысла» и потому не может стать независимой
практикой ни в христианстве, ни в иной религии.
Подобно Евагрию думали, конечно, и все отцы. Ориген, например, для которого, как мы видели, молитвенные формы,
характерные для христиан, определенным образом запечатлевали на теле «образ
особенного состояния души» во время молитвы, советовал молящемуся «прежде рук
самую душу распростирать; прежде, чем очами, сердцем к Богу возноситься, прежде
чем с места встать, разумом к Богу воспарить и пред Господом вселенной себя
поставить»>661).
* * *
Развивая эту мысль, мы должны сказать в заключение,
что не только «дух» и «смысл» всегда мысленно предшествуют «букве», но и
«деятельный способ» молитвы обязан своей