Сейчас он почти физически услышал, как в земле бывшей Чешихи позвякивают забытые воровские клады. Всевозможные глиняные горшки и крынки, чугунки и полуистлевшие коробки из-под монпансье, наполненные монетами и камушками. Что-то, наверно, погребено навсегда. Но что-то он обязательно учует!
Неожиданно он вспомнил о Рауфе и о своем обязательстве перед ним. Он обязательно вернется к этому. И во что бы то ни стало разберется с Турукиным и с его «клиникой». Но это все после. А сейчас ему надо найти то, что спрятано в земле его детства…
* * *
Помня о том, что написал в записке Никифоров, Лука решил вести себя как можно аккуратнее. Он не пошел к ближайшей станции метро, а, нырнув в трамвай, добрался до «Кировской-Мясницкой» и уже от нее поехал на «Бауманскую». И, надо сказать, предосторожности его были вовсе не напрасны. Потому что Толик-Артист к этому времени уже рвал и метал. Ибо оказался в отчаянном положении, может, в самом отчаянном из всех, кто причастен к последним событиям. Не считая, разумеется, погибших.
Уже в три часа ночи он поставил на ноги всех своих людей. К слову, их у него оставалось не так уж много. Ближе всего, под рукой, оказались двое — амбал-охранник нижнего коридора по кличке Чукча да еще Семен, полукрепостной, полувольный, зарабатывающий для Артиста баксы на карманные расходы. Он-то как раз и покупал у Луки первые три монеты.
Прежде всего Артист, выражаясь научно, решил смоделировать возможные ситуации. Первое, что пришло ему в голову, это то, что его челядь, наткнувшись на клад, не захотела к нему возвращаться. Потом, надо думать, произошла мочанда, кто-то кого-то положил, а кто остался, рванул с рыжавьем в неизвестном направлении. Отправляя их на кладбище, он не исключал и такую возможность. Но, будучи жутко самоуверенным, надеялся в душе на другое. Ведь это были его люди, не раз проверенные, преданные до сих пор, получающие корм из его рук. И потом, каждый из них знал, что еще не было случая, чтобы какой-то раб, поденщик из блатного мира, безнаказанно уходил от пахана, а тем более с сормаком. Всегда находили быстро и сразу ставили на ножи. Нет, с предательством вариант отпадал! Что же тогда? Не мог же в конце концов этот слизняк Лучков убить троих его людей и скрыться! Толик даже не стал размышлять над такой возможностью. Оставалось третье — пожалуй, самое реальное и неприятное. Вполне возможно, что его людей и вместе с ними малохольного Лучкова замели омоновцы или гэбэшники. Тогда… Лучков немедленно расколется, настучит и про их «дом», и про их бизнес. И хотя Артист только участвует в этом бизнесе практически косвенно (ворочают другие), ему несдобровать. Если бизнесу будет нанесен вред, даже незначительный, трудно даже представить, что станет с ним, с Артистом. А ведь так все было хорошо до сих пор, гладко. Ему удалось обеспечить свое будущее на три-четыре жизни вперед.