.
«Запад на этих переговорах (о ядерном разоружении. —
Б. А.)
должен иметь, что отдавать. Насколько трудно вести переговоры по разоружению, имея «слабину», показывает опять история с “евроракетами”» ([2], с. 221, 223). В сущности тогда Сахаров — из горьковского заточения — чрезвычайно эффективно поддержал Рональда Рейгана в его борьбе с «империей зла», защитил Рейгана от нападок влиятельных, но и патологически наивных американских миролюбцев-либералов. А в результате Рейган оказался на Красной площади и маховик ядерной гонки все-таки был остановлен. Такова диалектика, которую Сахаров хорошо понимал и многое предвидел. Ну, а как его тогда не понимали, известно всем, не говоря уже о травле официальной: удар, как известно, «приняла» Елена Георгиевна, с которой действительно хотели покончить, почему Сахаров и объявлял свои многомесячные смертные голодовки и в очередной раз победил.
Но вернемся к 1973 году. Во время очередной вспышки «народного негодования» в конце сентября или начале октября (это была уже реакция на «чилийское» письмо) я, встретив Андрея Дмитриевича во вторник на семинаре в ФИАНе, задал ему глупый вопрос: «Почему Вас и нескольких других особо шумных правозащитников и еврейских отказников не убьют? Казалось бы, чего проще: «Нет человека — нет проблемы» (И. В. Сталин), и все будет тихо, и Запад мгновенно успокоится и спокойно даст себя скушать. Кто там — наверху — заступается, не допускает «окончательного» решения вопроса?». Сахаров ответил, как всегда, мудро: «Мы не должны об этом думать; мы должны настаивать на своих принципах, на соблюдении прав человека, а результаты, возможно, последуют». Хорошо помню, что планово-организованная газетная кампания резко прекратилась на следующий день после возвращения Брежнева в Москву из Ялты, из отпуска — кажется, 10 сентября. Партийные люди говорили тогда, что по стране прошла серия закрытых инструктивных докладов, в которых объяснялось, что Сахаров, конечно, в чем-то ошибается, но он большой ученый и его выступления в защиту окружающей среды, в т. ч. озера Байкал, очень полезны. Травля прекратилась, но ненадолго, тем более что Сахаров держал слово — ничего не стал менять в своих действиях. 5 сентября он делает заявление по поводу нападок на него в советской печати: «Газетная кампания по поводу моих недавних интервью использует в качестве основного аргумента обвинение в том, что я якобы выступаю против разрядки международной напряженности, чуть ли не за войну. Это бессовестная спекуляция на антивоенных чувствах народа, перенесшего величайшие страдания во второй мировой войне, потерявшего миллионы своих сыновей и дочерей. Это сознательное искажение моей позиции…»