Я чувствовал себя совершенно обессиленным, буквально на грани нервного срыва. Мне казалось, что я не смогу больше справляться с этими вечными трудностями, с лютым холодом, со снегом, с ежедневным видом крови, с болью от потери друзей. Я устал быть примером для других. Я больше не хотел делать вид, что мне все нипочем, что я могу справиться с любыми трудностями. Мне надоело постоянно притворяться мужественным и невозмутимым. Я хотел хотя бы раз по-настоящему отдохнуть и как следует выспаться, хотя бы одну ночь проспать с вечера и до утра, ничего не опасаясь. Только бы одну ночь спокойного сна, думал я, и я опять стал бы таким, каким был! Однако я знал, что это невозможно. Не оставалось ничего другого, как продолжать делать свое дело или умереть.
– Пошли, ребята! – сказал я. – Мы достаточно долго ждали здесь и потеряли много тепла!
Без происшествий мы добрались до следующей деревни, где находился штаб нашего полка. В первом же доме мы перевязали раненного в бедро солдата. Я вытащил свою карту, отыскал деревню Терпилово[85] и показал Мюллеру дорогу туда.
– Там вы найдете дивизионный медицинский пункт! – объяснил я. – Как только вы и остальные отогреетесь, поезжайте, пожалуйста, туда и доложите о прибытии колонны оберштабсарцту Шульцу!
Мюллер и остальные еще на некоторое время задержались в теплой избе, в то время как Генрих и я устало поплелись к командному пункту полка. Мы отыскали нужный дом и вошли внутрь.
Полковник Беккер и обер-лейтенант фон Калькройт сидели у жарко натопленной печи возле рождественской елочки и пили кофе. Это была такая мирная картина: красивая елка, на которой горело около дюжины свечей, и два офицера с чашечками кофе в руках. Какое-то время я любовался приятным зрелищем, от которого веяло таким забытым домашним уютом. Но потом взял себя в руки и доложил, что колонна с ранеными находится на пути в Терпилово, а ефрейтор медико-санитарной службы Аппельбаум и я сам собираемся вернуться назад на фронт.
– Хорошо, Хальтепункт, – сказал Беккер, – присядьте к нам и выпейте чашечку кофе! Она вам не помешает! По вашему лицу видно, что кофе пойдет вам только на пользу!
И тут я потерял все свое самообладание. На меня вдруг нахлынули все чувства, которые я так старательно подавлял все последнее время. Оказалось достаточно какой-то мелочи – сияющей рождественской елочки и приветливых слов Беккера, – чтобы сдерживающие шлюзы открылись.
– Герр полковник, – словно со стороны услышал я свой собственный голос, – сегодня Рождество, а мои силы на исходе… Не знаю, что и сказать… Весь этот ужас… Ни секунды покоя, и днем и ночью… Я так больше не могу…