Аль-Хизами как раз не преминул подойти к нам, и я спросил его об этом. Он немного пожался, но потом раскрыл свою тайну.
— Убытки от патоки вдвое превысят прибыль. Если принять ее, то это будет, по-моему, причиной начала неудач.
— Не будет ли первым убытком от этого расход на благодарность? — спросил я.
— А это и вовсе не приходило мне в голову,— ответил он.
— Говори же, что у тебя на уме! — сказал я.
— Во-первых, придется нанять носильщика,— ответил он,— потом многое ведь может случиться с этой патокой в дороге. Когда же она наконец дойдет до дома, под этим предлогом станут требовать приготовления асыды, еды из риса, и бистандуда. Если я продам ее, чтобы только избавиться от нее, вы меня обесславите и сделаете из меня посмешище. Если я оставлю ее у себя, она пойдет на асыду и ей подобные блюда. Придется покупать масло, а там еще что-нибудь другое. И патока это окажется вреднее семьи. А если я захочу сделать из нее финиковое вино, то мне придется взять напрокат котлы, а также купить чан, купить воду, нанять кого-нибудь, кто будет разводить огонь, и будет у меня только и дела, что заниматься ею. Если же я поручу все это служанке, то у нее запачкается одежда, и тогда на нас падет расход на щелок и мыло. К тому же, чем больше она будет работать, тем больше она будет есть. Если же патока испортится, тогда вообще будет сплошной расход и мы не получим за нее никакого возмещения, ведь уксус из вина бази окрашивает мясо, изменяет вкус пищи, похлебку делает черной и ни на что не годится, кроме как для сдабривания. И это только в том случае, если патока превратится в уксус, ведь в большинстве случаев она не превращается ни в вино и ни в уксус. А если, боже упаси, она не испортится и превратится в превосходное, прозрачное вино, то мы неизбежно станем его пить, душе нашей нелегко будет расстаться с ним. А если я буду сидеть дома, попивая вино, то из-за этого я потеряю возможность пить персидское вино с медом, есть жирных кур, превосходные закуски, каскарскую баранину, плоды из аль-Джабала и вдыхать свежие ароматные травы у того, у кого богатство не убывает и источник его не иссякает и в чьем доме мне нет дела до того, на какую сторону потом переметнется хозяин. Мало того, мне еще придется пропустить возможность участвовать в дружеской беседе и слушать прекрасную музыку. К тому же, когда я буду сидеть дома и пить это вино, то ведь со мною обязательно должен быть еще кто-нибудь и для него непременно понадобится малый дирхем мяса, тасудж сладких закусок, кират душистых трав, приправы для котла и дрова для топлива. А все это требует расходов. Это же чистое наказание, пагуба и отступление от добрых привычек.