Когда в 1909
году, уже после смерти брата, юный Георгий приехал домой, ему в руки попали
записи усопшего, он прочел их и сразу же сильно изменился, стал совершенно
другим человеком, так что близкие стали даже опасаться за его душевное
состояние. Вскоре отец и мать вынуждены были послать весть сыновьям в Тбилиси:
"Брат ваш сошел с ума, приезжайте скорее, поговорите с ним". Приехали
братья, пытались говорить с ним, но Георгий на все отвечал: "Нет, кончено,
я жертвую себя Богу. Я слышал голос с Неба, который сказал мне, что это мой
путь". Так ничего не добившись от него, братья вернулись в город, а Георгий
уединился где-то в пещере. Дома теперь он появлялся редко и опять надолго
пропадал. Однажды вернулся такой оборванный и исхудавший, что мать его не
узнала и, приняв за чужого ребенка, только заметила с удивлением: "Как
глаза похожи на моего мальчика". А через два дня он снова исчез. Если
Георгий встречал где-нибудь на дороге нищего, то снимал с себя одежду и отдавал
ему. Люди говорили: "Ты же голый останешься!" - но он отвечал:
"Господь оденет", - надевал на себя мешковину и так ходил. Затем он
ушел куда-то в Менгрелию, и близкие долго ничего не знали о нем. Известно
только, что до своего прихода в Бетанию, Георгий был уже монахом и жил в
Хирском монастыре, а постриг его митрополит Назарий. Хирский монастырь
коммунисты разогнали в 1924 году, ночью явились туда вооруженные люди и стали
издеваться над монахами. Отца Георгия связали и остригли ему одну половину
бороды. Он после этого перевязал лицо и так ходил, пока борода не отросла
вновь.
Такую же обиду
нанесли ему однажды родные братья. Двое из них были коммунистами, брат Петр -
заместителем Берии, вторым человеком после него. Презирая Георгия за его веру
(так что Петр даже отчество поменял, чтоб не считаться братом монаха), они
как-то ночью, когда он спал, остригли ему бороду и усы. Когда он проснулся, то
сказал лишь: "Господь спросит с вас за это". В другой раз братья,
желая отвратить юного монаха от целомудренной жизни, пытались соблазнить
Георгия, ввели в комнату, где его поджидала распутная женщина, и закрыли дверь.
Однако вскоре женщина вышла в гневе и сказала: "Он сумасшедший!"
Георгий стоял в углу комнаты лицом к стене и молился... Оба брата в 38-м году
погибли: младший брат Иван покончил жизнь самоубийством - застрелился, так как
попал в немилость у властей (тогда это было обычно: кто еще вчера имел
неограниченную власть и наводил на всех страх, на следующий день мог стать
гонимой жертвой) и ему угрожали пытки и страшная смерть, а Петра вместе с женой
расстреляли. Надо, впрочем, сказать, что обрушились все эти беды на них вовсе
не из-за того, что брат их был монах, напротив - о. Георгия уважали даже многие
представители власти. Сын Петра Гиви был впоследствии близок к нему и даже
ухаживал за ним во время его болезни.