Официально
монастырь не считался действующим, а просто - "ценный памятник
архитектуры" и при нем живут сторожа. Сохранилась "домовая
книга", отцы были в ней законно прописаны. Общество Охраны памятников даже
платило им как хранителям "памятника" зарплату (всего - 300 рублей).
Но на самом деле здесь все было как в действующем монастыре: в храме - иконы,
лампады, свечи, служба, монашеские одежды, в праздники приходил народ,
устраивались крестные ходы, здесь крестили и венчали (1), исповедовали и
причащали верующих, - и все это власти как-то терпели, так и не посмели безбожники
пресечь этот живой источник, разорить эту, чуть ли не последнюю в Грузии
монашескую общинку. Во время войны, когда кругом царил голод, у отцов был и
хлеб свой, и сыр, и мед, так что они всех, кто бы ни приходил к ним, кормили и
с собой часто давали продукты, и деньгами нередко помогали. Тогда посещало
Бетанию немало туристов, паломников, просто праздной молодежи, конечно, они
нарушали покой и тишину затерянной обители, но отцы наши в каждом госте видели
не случайного прохожего, а родного, близкого, Богом посланного сюда человека. В
ту пору глада духовного, когда слова Божия почти нигде не было слышно, перед
монастырем и обитателями его стояла необыкновенно важная задача. Ведь это было
почти единственное место в Грузии, где еще громко раздавалось благовестие живых
истин христианства, здесь раздавалась самая сильная и действенная проповедь
веры, проповедь не красными словами, но самой святой, деятельной жизнью этих
монахов. Ко всем посетителям старцы выходили вдвоем, со всеми обходились очень
внимательно, так что ни один из побывавших здесь людей, не ушел, не унеся в
сердце глубокого, теплого чувства к этому святому месту, к этим странным
"сторожам" в длинных черных "рубахах". Надо заметить, что
подрясники отцы носили короткие - до колен, так было удобнее работать, да и не
так бросалось в глаза, в городе, (правда, о. Иоанна всегда видели в рясе, что
тогда сильно обращало на себя внимание и было небезопасно).
Сохранились
записи посетителей монастыря за тот период: у входа в храм всегда лежала
тетрадь с надписью "Книга впечатлений", как это обычно принято в
музеях. Сколько любопытных заметок можно в них найти! Это было поколение самое
несчастное: люди, глубоко обманутые всюду насильно насаждаемым ложным,
коварным, пагубным и демонически-хитросплетенным мировоззрением, поколение, не
знающее ничего о духовном мире, целиком потонувшее в веществе, погруженное всем
своим сознанием в понятия и проблемы только сугубо материальные. В Бетании у
многих происходила серьезная переоценка ценностей "этого" мира, они
встречали здесь нечто совершенно иное, совершенно отличное от всего, что было
им знакомо в окружающем обществе и что-то очень близкое душе, хотя и
непонятное. Все, прикоснувшиеся к жизни монастыря, проникались необъяснимой
симпатией к этим монахам с изможденными трудом и постом лицами, нищенски
одетыми, но какими-то светящимися изнутри, иным людям - не от мира сего. И по
сей день все, кто побывал в Бетании и застал здесь этих старцев, вспоминают о
них с восторгом: "О, какие это были люди! Теперь таких уже не найдешь!",
"О, это были Святые Ангелы, а не люди!" Удивительно, что это
выражение - "это были святые", "они были как Ангелы" -
повторяют очень многие из тех, кто их знал, даже неверующие.