Ходатай Нового Завета (Глубоковский) - страница 18
26
Еф. I. 22), хотя в Нем последняя устремляется к Богу, чтобы перейти в царство Отца. Но Сын не просто воссел одесную по причине изначальной божественности: — это богообщение могло быть уже в земной сфере воплощенного Его бытия и обеспечивало бы только человеческие преимущества опять же чисто градального превосходства пред пророками. Фактически было иначе и неизмеримо больше, поелику речь идет о возвращении по человечеству к прежнему богосыновнему воссоединению с Отцом до воплощения или в небесной области. Это и свидетельствуется дополнительным упоминанием εν ύψηλοῖς о престоле Божием. Но что последний находился там, — в этом была общеизвестная аксиома, которую излишне повторять, между тем важно было убедить, что Сын по человечеству проник туда, при акте восседания и находится в месте обитания Божия на небесах (ср. Евр. VIII. 1. 1 Петр. III. 22. Еф. I. 20. Кол. III. 10>43), превосходя и обнимая всю их превыспреннюю множественность, принимавшуюся тогда всеми >44).
Такая беспримерная интронизация, ставя Сына выше всего, решительно выделяла Его из среды не только земного, но и небесного. А в религиозном смысле над человеческими посредниками спасения возвышались еще лишь небожители — Ангелы, как это допускало даже иудейство. Подле пророков или земных вестников воли Божией спасительными ходатаями были именно небесные силы, и если Сын был в ряду с первыми по земному служению, то теперь оказывается в общей сфере со вторыми по своем превознесении. Отсюда естественное и неизбежное сопоставление с Ангелами, которые отныне соприкасаются с Сыном в однородной деятельности и не могли затрагивать ее раньше, когда она граничила с пророческим глаголанием. Начинается новая фаза Сыновнего посредничества — в сфере ангельского промышления, где требуется точное выяснение
________________
43) Посему ἐν ὑψηλοῖς относится не к τῆς μεγαλοσυνης (М. Dods, р. 252 и ср Ed. Riggenbach, S. 12—13), а к глаголу ἐκάθισεν (Fr Delitzsch. S 14; B Weiss у Meyer’a ХIΙΙ, S. >647, 1).
44) Не без основания подчеркивается здесь (Β. Weiss у Meyer’a ХIII, S. >647, 1), что греческие прилагательные во множ. ч. ср. р. выражают иногда не столько множественность, сколько весь объем того, что заключается в данном понятии (ср. Апок. II, 24: τἀ βαθέα 2 Кор. V, 17)
27
всего положения конкурирующих величин, т.е.. Сына и Ангелов >45). Но здесь сразу поражает, что последним нигде не усвояется сидение с Богом, и они всегда стоят у престола Божия (Иса. VI, 2. 3 Цар. XXII. 19), или падают ниц пред лицом Божиим. Понятно, что. воссевши одесную величества, Сын этим актом сталь выше Ангелов по самому своему превосходству уже в качестве превознесенного Искупители (Ι, 4). И грамматически бесспорно, что γενόμενος отмечает исторический факт и относится к искупительному служению Сына, где Он возвысился Своим царственным восседаниеми,. Это знаменовало не превосходство натуральных качеств, несравнимых по всецелой их божественности. Отмечается преимущество по достоинству, могуществу и власти не со стороны их конкретных отличий у того пли иного лица (ἀμείνων, ἄριστις), а по самому свойству, присущему им. И — редкое у других новозаветных писателей — κρείττων обычно в Евр. (13 раз) для характеристики важности известного положения. Но всякой власти принадлежит выражающий ее титул со строгою пропорциональностью полного тожества в гармоническом соответствии τοσούτῳ — ὅσῳ (см. еще VII. 20—22 VIII, 6. X. 25). Значить, насколько лучше имя дли воcседания, настолько и Сын выше Ангелов. В конце концов градальное соотношение отмечается степенью, в какой него διαφερώτερον ὄνομα — не в смысле простой разности (ср. X, 10). но по выделению от всего прочего с обособлением от него в самых натуральных преимуществах. Сын выше Ангелов по эссенциальному, внутреннему превосходству, сближаясь с ними лишь в частных внешних обнаружениях, а не по самой природе, как этот отте-