* * *
Служба шла своим чередом. Священник под многократное «Господи, помилуй» освятил поставленные в середине храма «хлебы сия, пшеницу, вино и елей». Свечи погасили, и вышедший к аналою с праздничной иконой тезка Павлик начал читать псалмы.
Как ни старался я разобрать, что звонким голосом читал мальчик, смысла я уловить не смог. Осторожно, стараясь не шуметь и никого не задеть, вышел из церкви.
За алтарем спускалась вниз протоптанная дорожка, упирающаяся в развалины какого-то строения, а между ним и монастырской стеной был виден столик, основанием которого служил громадный пень. На двух рядом стоящих скамейках сидели две девушки, которых я увидел в храме. Если бы одна из них не была одета в темную длинную монашескую одежду, я вряд ли бы решился подойти, но любопытство пересилило.
— Здравствуйте, я не помешаю?
— Нет, отчего же, — ответила девушка в мирском праздничном, но тоже длинном платье. — Вас Антоновна привела, и я знаю, что Вы друг Андрея и в университете учитесь.
— Таня, ну как не совестно, — вмешалась вторая, — незнакомый человек, а ты все мирские пересуды да разговоры.
Я понял. Монашка — сестра разговорчивой Татьяны и, по всей видимости, старшая. Слишком одинаков голос, а воспитательный тон — значит, старшая.
— Ничего страшного, да я и не скрываю, откуда взялся. А можно спросить, почему Вы в такой форме?
— Не в форме, а в облачении, — опять встряла младшая, — Вы что, никогда инокинь не видели?
— Не видел.
— Ну вот, искушение какое. В церковь ходит, крестится, и вид такой праведный, а монахинь не видел, — искренне, с удивлением тараторила Татьяна.
— Таня, ну как не совестно. Вон, совсем смутила человека, — хотя и с возмущением, но все равно по-доброму, с любовью, остановила разговорчивую девушку монахиня.
— Вы уж, Павел, простите ее, егозу, она у нас хорошая, только многоглаголивая чересчур, — обратилась ко мне монахиня, — и пойдемте в храм, скоро полиелей, Евангелие отец Василий читать будет, а потом и маслицем освященным помажет.
Монахиня пошла впереди, Татьяна же мне зашептала:
— Это тетка моя, ее Амвросией сейчас зовут, из Пюхтиц приехала.
— А Пюхтицы — это что? — также полушепотом спросил я.
— Монастырь женский в Прибалтике, ну вы, вообще, Павел, ничегошеньки не знаете.
— Я подумал, это сестра Ваша, голос очень похожий.
— Нет, тетка. У меня братик есть, младший, так же как вас зовут, а тетя Галя, ну Амвросия сейчас, после смерти матушки почти все время у нас живет, помогает дома, — продолжала объяснять Татьяна.
— А можно с ней поговорить? — спросил Павел.
— Конечно. Правда, онау нас не очень-то снезнакомыми разговорчивая. Вы ее что-нибудь о вере спросите, тогда все проще будет.