Однако события складываются так, что вскоре Кац Маан оказывается в противоположном лагере — он становится наставником и опекуном нового владетеля юного Михаила-Хамудбея. Кац Маан, оказавшись среди сторонников российской политики, имел значительно влияние на становление Михаила Шервашидзе, которое сохранялось в течение всей жизни последнего, и практически являлся первым министром при дворе владетельного князя Абхазии. В то время царь и его окружение старались всеми силами привлечь на свою сторону часть влиятельной кавказской аристократии, противопоставляя ее отрядам восставших горцев-мусульман. Одним из таких поощрений была раздача чинов, нередко весьма значительных. Кац Маан также был пожалован чином генерал-майора русской армии. После изменения ситуации в 50-60-х гг. XIX в. вновь кардинально меняются и взгляды Каца Маана, по-видимому, в это время он открыто возвращается в ислам и вновь становится сторонником независимости Абхазии от Российской империи. В 1855 г. вошедший с армией в Абхазию Омар-паша назначает Каца Маана пашой Самурзакани. Известны и дружеские отношения Маана с лидером воюющих убыхов Хаджи Берзеком Керантухом, женатым на родной сестре Каца. Однако чаяния и надежды мусульман не оправдываются, после окончания Кавказской войны в 1864 г. имперская власть перестает нуждаться в симпатиях горцев и ликвидирует Абхазское княжество — последнее на Кавказе, а воспитанника Маана, владетеля Михаила, высылают в Россию. По видимости, многие факторы — горе, разочарование, раскаяние, надежда на спасение, становятся причиной усиления религиозных чувств вернувшегося в ислам Каца Маана. Он выстраивает в Гудауте фамильную мечеть и столетним стариком совершает хадж, в 1866 г. с большим трудом (из-за политической обстановки) возвратившись на родную землю. Кац Маан в том же году умер и был погребен в парке в центре Гудауты. Считается, что позже он был перезахоронен в родовом селении Маанов Хуап.
Многие родственники-дворяне из фамилии Маан сохраняли преданность султану-халифу и, будучи мусульманами, выступали против имперской политики на Кавказе — например, сын Каца Камлат Маан и воспетый в героической народной песне внук Озбакъ (Узбек) Маан, оба участники восстания 1877 г. Верным мусульманином был и родной брат Каца, известнейший в Абхазии дворянин Хасан Маан, также убежденный противник власти самодержавия и христианизации.