Накатывает героиновый приход. Мир вокруг снова становится цветным. Во мне вновь появляется энергия, чувство свободы и желание жить. Хватит, пожалуй, перебиваться дозами, надо брать унцию оптом. Таких моментов ломок желательно избегать. Страшное дело. Сегодня же вернусь сюда за унцией. Выхожу на просыпающиеся улицы Вонг Кока. Как же здесь красиво! Невыносимо прекрасная жизнь блистает умытым утренним светом, отражаясь от асфальта и бетона. Не наша жизнь, не моя, жизнь чужих улиц, которая проходит, пробегает мимо меня, в усиливающейся на глазах утренней толчее.
Я договорился с Самсоном, хромым, усатым местным барыгой. Хромал он, как мне кажется, из-за того, что чересчур долго кололся в паховую артерию — здесь большинство колется именно туда. После обеда я уже подъехал в парчок с капустой. Оттуда мы проехали с ним чуть-чуть на моторе, не выезжая за пределы Вонг Кока, потом ещё где-то полчаса болтались по лабиринту улочек, очевидно, для того чтобы засечь или сбить потенциальный хвост. Потом Самсон попросил у лавочника разрешения позвонить по телефону, набрал чей-то номер и, видимо только тогда сам узнал, где будет стрелка. Мы прошли ещё несколько кварталов по Дандас-стрит и нырнули в переполненную, как впрочем, все остальные в округе, закусочную. Сели за столик. Через минут десять к нам подошло ещё двое, я поздоровался с ними за руку, они подсели к нам, заказали всем по «айс-кофе». Ещё где-то полчаса сидели там же, они трепались о чём-то с Самсоном, судя по всему, обычная, пустопорожняя болтовня, скоротать время. В какой-то момент все невольно повернулись в сторону входной двери и напряглись. Неспешным, прогуливающимся шагом мимо проходили двое полицейских. Прочитав название закусочной, они остановились перед дверью, заглянули внутрь. Потом один из них вошёл, встал на входе, перед дверью и начал внимательно рассматривать всех присутствующих. Я невольно отвернулся, опустил глаза, уткнулся в свой кофе. Наконец, он вышел, и оба так же неспешно пошли дальше. Я глазами спросил у Самсона в чём дело, он успокаивающе кивнул: «Всё о'кей».
Ещё через пять минут один из поварят что-то крикнул нам на кантонском. Я передал тем двоим деньги под столом, и Самсон сказал мне быстрее идти за поварёнком. Я зашёл за прилавок, в служебное помещение, прошёл через кухонную суету с её запахами готовящейся пищи. Поварёнок завёл меня в коридор и показал за угол. Там был дамский туалет. Я обернулся. Он яростно затряс головой: «Быстрее, быстрее». Я вошёл, кашлянул. Из-за закрытой двери немедленно показалась голова какой-то местной мадам, потом её рука. Она перебросила мне нечто, завёрнутое в туалетную бумагу. Я развернул. Оно. Аккуратно упакованный в целлофан кирпич чистейшего героина. «Быстрее! Быстрее!», прикрикнула мадам. Я пулей выскочил в коридор, кидая унцию в рюкзак. Поварёнок чуть ли не бегом вывел меня к служебному выходу. «Метро», показал он направление. «Быстрее! Быстрее!». Дверь быстро захлопнулась за мной. Я вынырнул из подворотни на улицу и, смешавшись с основной толчеёй, спокойно, неторопливо зашагал в сторону метро. Теперь уже будь что будет. Бежать нельзя.