Когда финляндская буржуазия вызвала рабочий класс на открытую борьбу из-за классового господства, то у рабочей партии были на выбор две определенные позиции: или принять вызов и подняться на революционную борьбу в защиту рабочей классовой власти, или без боя сдаться на милость буржуазии, признал свою слабость или изменив делу своего класса. Финляндская рабочая партия не приняла ни той, ни другой позиции. Она исполнила, правда, свою боевую обязанность, поднялась на борьбу, но лишь на оборонительную, а не на сознательную революционную борьбу. Говорилось, правда, о революции, и на самом деле принималось даже участие в настоящей революционной борьбе, но с закрытыми глазами, не сознавая характера этой общественной революции. В один и тот же момент говорилось также о демократизме, - о том демократизме, с которым неразрывно было связано понятие о том, что посредством него могла быть избегнута вооруженная общественная революция. Таким образом, к революции было приступлено, собственно, для избежания революции.
В нашей боевой программе это была необычайная органическая ошибка, которую теперь, поняв её, необходимо открыто признать, но которую я своё время мы не сознавали. Мы не сознавали, что когда разразилась революционная борьба, то и рабочий класс отбросил демократизм насилием в сторону, вычеркнул его, как бесценную помеху из своей программы. Если бы финляндский рабочий класс не принял вызова буржуазии, но без сопротивления позволил бы себя избивать, заковывать в кандалы и расстреливать, то в таком случае демократическая программа защиты и свободы была бы здесь пи своем месте. Но в тот январский день, когда рабочий поднял руку на своего заклятого врага, эта рука сорвала прочь с дороги отрепья демократизма. После этого дня навязывание демократической программы было равносильно историческому шагу назад; точно так же обстояло дело и относительно того превращенного в «выгодный для рабочих» демократизма, который содержался в проекте конституции, выработанном Советом народных уполномоченных.
То обстоятельство, что представители какого-либо класса в революции или прочей классовой борьбе не сознают действительной цели борьбы, еще отнюдь не значит отрицания борьбы и ведения её к поражению, не означает того же самого, как противодействие делу своего класса и сознательная или несознательная измена. Борьба сама по себе является историческим фактом, главным делом, которое решает и определяет действительный результат, и каждый, кто по мере своих сил принимает участие в революционной борьбе поднимающегося класса, помогает этим самым делу этого класса, хотя бы его голова была переполнена какими бы то ни было противоречащими истории иллюзиями. Так и финляндская социал-демократия, когда она исполнила свою боевую обязанность и, не отказавшись от борьбы, не изменила делу своего класса, своею борьбою поддержала на деле программу социалистической революции, хотя она и выставила своим знаменем старую, отрепавшуюся программу демократизма.