Тут, признаюсь, я сейчас задаю сам себе вопрос: стоит это говорить или нет. Но я думаю, что мало пользы говорить об этих вещах лишь в абстракциях. Надо, отбросив все условности, говорить конкретно о вещах, с которыми мы сталкиваемся. Пусть мир принимает это так, как он может принять. Ведь для дела распространения» антропософии существуют внутренние духовные потребности. Тут следуешь тому, что пробуждается и действует в человеке, исходя из духовных потребностей, и что не терпит никакого "оппортунизма". Оппортунизм уже достаточно навредил Антропософскому обществу, и в будущем его больше не должно быть. И если некоторые вещи производят пока еще весьма парадоксальное впечатление, то в будущем о них станут говорить просто и напрямую.
Так вот если мы проследим то, как Муавия, бывший одним из ближайших преемников пророка, выступает в дальнейшем ходе исторических событий, то увидим, что он выплывает из некоего "подводного течения", как Вудро Вильсон[88].
Вот каким потрясающим образом оказываются связанными между собой современность и прошлое. Внезапно между современностью и прошлым устанавливается связь. И если посмотреть, то можно увидеть то, как, можно сказать, на море событий, исторических событий в одном месте вздымается волна "Муавия", а в другом — волна "Вудро Вильсон"; можно увидеть, как некое подводное течение пересекает море и как то же самое течение появляется опять.
История становится, по моему мнению, понятной только тогда, когда видишь, как из одной эпохи переходит в другую то, что реально происходит. Сейчас я не хочу касаться "четырнадцати пунктов", но хочу обратить ваше внимание на их абстрактный характер, на то бычье упорство, с которым они навязывались. Свяжите их теперь с душевной конфигурацией. Спросите себя после этого, мог ли такой душевной конфигурацией обладать кто–либо иной, кроме преемника Магомета? Посмотрите на тот фатализм, который уже выработался у Муавии, перенесите этот фатализм в нашу эпоху современной абстрактности, почувствуйте сходство с магометанскими "Аллах это открыл", "Аллах сотворит это единственное благо" — и попытайтесь правильно понять некоторые слова, написанные автором "четырнадцати пунктов"; вы найдете между ними (разумеется, cum grano salis[89] почти дословное совпадение.
Таким образом, рассматривая человеческие личности, мы можем говорить и о перевоплощении идей. Только тогда и становится понятным ход исторического развития.