Так жила эта индивидуальность в VIII столетии. Но двинемся дальше. Когда эта личность проходит через врата смерти и проходит жизнь между смертью и новым рождением, она тоже сохраняет внутреннюю общность с теми душами, совместно с которыми она жила на Земле. Это были те люди, тесной близости с которыми, как я уже сказал, искала тогда рассматриваемая нами индивидуальность. Об этом теперь трудно говорить, так как приходится пользоваться языком, пригодным, естественно, лишь для передачи земных отношений, и подыскивать выражения, могущие охарактеризовать сверхчувственные вещи. Можно сказать, что после того, как рассматриваемая нами индивидуальность прошла через врата смерти вместе с другими душами, с которыми она была тесно связана, между этими людьми сохранилась внутренняя связь, некий духовный союз, который просуществовал все последующие столетия вплоть до XIX века.
Из той лекции о карме, которую я прочел восемь дней назад[48], вы уже знаете, что происходящее на Земле сначала переживается существами высших иерархий — Серафимами, Херувимами и Престолами, и что человек, который проходит через свою жизнь между смертью и новым рождением, смотрит вниз так, так созерцает внизу духовно–душевное небо, как мы взираем на небо вверху. Я говорил вам, что Серафимы, Херувимы и Престолы переживают тогда в себе то, что потом, когда мы снова спускаемся на Землю, становится нашей судьбой, тем, что мы кармически реализуем в своей новой земной жизни.
Так вот, в тех связях, которые образуется там, в духовном мире, все это сообщество душ, в которое была вплетена и рассматриваемая индивидуальность, должно было на протяжении столетий принимать участие в поступательном развитии человечества, оставаясь в стороне от влияния христианства. То, что я сейчас говорю, может показаться вам странным, ибо люди склонны представлять себе мировое водительство таким простым в своих мыслях и действиях, каков земной человек, который что–то задумали приказывает это осуществить. Но мировое водительство не таково. И если, с одной стороны, во все земное развитие был ниспослан благодаря Мистерии Голгофы самый могущественный импульс, то с другой стороны, была необходимость, чтобы действовавшее в земном развитии до Мистерии Голгофы не исчезало бы сразу, но продолжало развиваться и дальше. Тут речь идет не об антихристианском, но о внехристианском течении поступательного развития, которое сохранялось в течение столетий, не будучи связано с христианством.
И задача внести это течение в Европу, в некотором смысле продолжить уже в христианскую эпоху то, что было еще в нехристианские времена, — эта задача была возложена на некоторое число людей, живших в VII – VIII веках и выросших в культуре арабизма; ибо арабизм, хотя и не был еще христианством, но уже и не был таким отсталым, как древние языческие религии, а продвинулся за века своего существования в известном направлении. Там был целый ряд человеческих душ, которые должны были, не будучи связанными земными отношениями, и дальше нести вперед в духовном мире то, что человеческий дух может знать, чувствовать и ощущать, будучи отделенным от христианства. Этим душам надлежало встретиться с христианством только потом, в позднейшие эпохи земного развития. И это есть поистине нечто чрезвычайно значительное, нечто потрясающе величественное, когда лицезреешь, как сравнительно большое сообщество человеческих душ продолжает жить в духовном, оставаясь при этом в стороне от развития христианства, и как потом, в XIX столетии, большинство этих душ спускается вниз к земной инкарнации. Разумеется, среди них были различные индивидуальности — индивидуальности с самыми различными задатками.