– Не время сводить счеты, сударыня! – одернул он гречанку. – Чаю, вы приехали не за тем, чтобы досадовать на графиню Александру Васильевну.
– Верно, не за этим! – опомнилась женщина. – Я приехала, чтобы предупредить вас и попрощаться… с ним… – нежная ручка гостьи коснулась свинцового гроба.
– Стало быть, прощайтесь, – ответил отец Иоанн. – Я оставлю вас здесь на несколько минут.
– Кто кроме вас приходит в этот склеп? – спросила гречанка.
– Поклониться гробнице светлейшего приходят многие! – ответил отец Иоанн. – Жители Херсона, да что там – Херсона, всей Новороссии, товарищи его походов!
Приезжают и греки… Князь Потемкин для многих был отцом и благодетелем.
– Это хорошо, что не забывают, – сказала женщина, и лицо ее озарилось нежным, тихим светом. – И я не забыла… Оставьте нас вдвоем, батюшка.
– Вам, сударыня, довольно будет света лампады… – сказал напоследок священник и стал медленно, осторожно, подниматься по ступенькам. – Я вернусь за вами… Молитесь…
Женщина рухнула на колени перед гробом и тихо заговорила на языке, который отец Иоанн изучал в семинарии, но потом почти забыл. Сладкая эллинская речь полилась из ее красиво очерченных, сочных губ, и отцу Иоанну показалось, что князь вот-вот ответит ей – на языке Гомера. Чтобы не помешать этому деликатному разговору, священник вышел.
Гречанка ушла так же внезапно, как появилась. А через несколько дней после этого загадочного визита в Херсонский крепостной собор пожаловал сам император Павел.
Прямой, непоколебимый, в напудренном парике и скрипучих ботфортах, Павел вошел в собор, бряцая шпорами и тяжелой шпагой. Словно был на плацу, а не в храме Божьем! Прозрачными, слегка навыкате, глазами, оглянулся по сторонам так, как будто совершал очередную инспекцию. Потом бросил сердитый взгляд на отца Иоанна. За спиной у императора замер вездесущий Кутайсов, но священник нисколько не испугался – земная власть не внушала ему ни страха, ни благоговения.
– Что угодно Вашему Императорскому Величеству? – спросил соборный настоятель.
– Где похоронен Потемкин? – рявкнул император, и отец Иоанн заметил, что голос у государя неприятный, лающий, а в минуты гнева срывается на фальцет.
– Гробница светлейшего князя в подвале собора, – ответил отец Иоанн. – Изволите спуститься?
– Изволю, отец мой, – нетерпение императора было столь очевидным, что настоятель недоуменно пожал плечами. – Ведите…
Павел Петрович шагнул вперед, и вслед за ним шагнул было Кутайсов… Но государь жестом остановил своего спутника, и тот послушно застыл на месте.
Священник с императором спустились в подвал, но Павел Петрович и не думал в скорбном молчании стоять над гробом.